Максим Осадчий продолжил дискуссию о дефиците ликвидности, дополнив ее рядом наблюдений. Однако он, как и многие другие наблюдатели, весьма упрощенно списал дефицит в прошлом году на отток капитала. «По моему мнению, причина дефицита ликвидности 2011 года была ровно той же, что и у кризиса ликвидности 2008-го… Начался стремительный отток капитала из России. За сентябрь — декабрь он достиг 51,6 млрд долларов. Инвесторы продавали российские ценные бумаги, скупали валюту и выводили деньги из «тихой гавани» за рубеж в первую очередь для покупки американских казначейских обязательств», — писал Осадчий.
Безусловно, нельзя не отметить роль оттока капитала в сокращении ликвидности банковского сектора 2011 года, но не стоит списывать проблемы ликвидности исключительно на осеннее обострение. Об этом факте говорилось и в моей предыдущей колонке. Избыточная ликвидность исчезла из банковской системы значительно раньше этих событий. Так, денежная база без учета наличных денег на 1 января 2011 года составляла 2 405 млрд рублей, а уже на 1 августа − 1 231 млрд. Грубо говоря, двукратное сжатие тех денег, которыми распоряжаются банки, произошло еще до событий, описанных в колонке Максима Осадчего как кризис оттока капитала.
Почему это случилось? Как я и написал в колонке, правительство накапливало средства на счетах в Банке России, изымая их у банков. А тот, в свою очередь, докупал валюту в недостаточных количествах, чтобы компенсировать отбор средств Минфином. Как раз это и привело к исчезновению избыточной ликвидности, о чем написала и Наталия Орлова. Однако она отнесла этот факт к агрессивной политике госбанков на кредитном рынке. Сама же автор в последующей колонке признала главную причину напряженности с ликвидностью: «Главную причину такой напряженности в последние несколько месяцев опять-таки следует искать в политике Министерства финансов».
Стратегия, которой с начала 2011 года придерживались Минфин и ЦБ РФ, в международной практике называется exit strategy: денежные регуляторы ужесточают денежную политику, изымая избыточные резервы у банков по мере восстановления экономики. И тут не следует впрямую искать заговор Госдепа, хотя МВФ и давал свои рекомендации.
Осенью (действительно,
Вначале ЦБ и Минфин в течение первой половины 2011 года ужесточали денежную политику, что с временными лагами при трансмиссии денежных сигналов и дало результат дефицита ликвидности осенью, усугубленный, безусловно, оттоком капитала. В этой связи дифирамбы Максима Осадчего в адрес регуляторов («именно действия ЦБ и Минфина предотвратили кризис ликвидности») выглядят несколько странно. Вначале проблема умышленно или неумышленно ими создавалась, а потом под аплодисменты решалась. Интересно, что данный тезис о спасателях-регуляторах, собственно, противоречит самой позиции Наталии Орловой, согласно которой причина напряженности — в политике Минфина.
Поэтому я остаюсь при своем особом мнении: активность госбанков на кредитном рынке не сыграла существенной роли в дефиците ликвидности. К дефициту привели действия по ужесточению денежной политики ЦБ и Минфина с начала 2011 года, усугубленные оттоком капитала осенью 2011-го.
Внимательно прочитав аргументы Осадчего, я понял, что они либо не противоречат написанному мною (М. О.: «Скупая рубли, регулятор снижал ликвидность на финансовом рынке. Происходила шоковая стерилизация денежной массы»), либо базируются на неверной интерпретации моих выводов и ряда понятий, как в случае с определением ликвидности (М. О.: «Акимов смешивает понятия: Орлова пишет о ликвидности в банковской системе, а он — о ликвидности в экономике в целом»). Привожу свою же дословную цитату из колонки: «Ликвидность, в том числе и избыточная (если понимать под ликвидностью средства, которые банки в той или иной форме держат в ЦБ, или рублевые денежные средства в кассах КБ)».
Соглашусь с тем, что Банку России, возможно, действительно стоит подумать о предоставлении валютных кредитов и тем более равномерно «вливать ликвидность».
И наконец, самое важное. Для анализа проблемы дефицита ликвидности, как, впрочем, и любой другой экономической проблемы, стоит брать более широкий временной интервал и смотреть, что было до того, а не ограничиваться коротким отрезком времени.
