Подоходная лихорадка. Что не так c предложениями по НДФЛ и каким он должен быть?

Предложение освободить от подоходного налога самых бедных россиян и одновременно повысить ставку до 16% для всех остальных вызвало в конце прошлого года бурную дискуссию. Новый премьер-министр от этой идеи отказался, но осадок остался. И не без причины.

Хотят как лучше

Предложенный маневр с налогами задел сразу несколько болевых точек. Да, действительно, необходимо поддержать самых бедных, тем более что предыдущие меры поддержки не очень подействовали. Доход ниже прожиточного минимума получают 12% населения страны, или 17,6 млн человек, свидетельствуют данные Росстата за III квартал 2019 года. Неплохо было бы поддержать и тех, кто официально к бедным не относится, но печально движется в том направлении, учитывая многолетнее падение доходов населения. Одновременно растет необходимость как-то повысить лояльность электората, резко снизившуюся после увеличения пенсионного возраста. И при всем этом желательно еще и не очень навредить экономике.

Все это вкупе показалось слишком сложной задачей, и от нее решено пока отказаться: в середине января было принято решение поддержать малоимущие семьи выплатой адресных пособий. Но окажутся ли они эффективнее в борьбе с бедностью? И как все-таки будет меняться ситуация с НДФЛ, ведь на примере той же пенсионной реформы мы поняли, что обещания властей ничего не менять в реальности ничего не значат.

Адресная помощь: кому от нее станет легче?

Среди причин, по которым в итоге была выбрана именно адресная помощь, многие эксперты называют ее большую эффективности: дескать, та сумма, которую человек будет получать, не выплачивая подоходный налог, не сможет качественно улучшить жизнь. Так ли это, судить вам. С 1 января 2020 года МРОТ установлен на уровне 12 130 рублей. 13% от этой суммы — это 1 577 рублей. Сказать, что от этой прибавки не будет толку, вряд ли можно. Однако ряд экспертов говорит, что грамотно организованная адресная помощь окажется более полезной — например, если она будет оформлена в виде субсидий.

«Серьезной проблемой для людей с низкими и даже средними доходами является большое количество обязательных выплат, — говорит управляющий директор ИК «Алго-Капитал» Михаил Ханов. — Речь идет про растущие коммунальные тарифы и новые виды сборов, такие как плата за капитальный ремонт жилья, вывоз мусора, обязательное страхование и тому подобное. В последние годы ухудшается доступность медицинского обслуживания и недорогих лекарств. Субсидирование со стороны государства указанных расходов могло бы стать весомой поддержкой для многих домохозяйств».

«Налог на доходы физических лиц при разумной ставке — это вполне справедливая мера, — добавляет Ханов. — Если у человека имеется доход, то заплатить его умеренную часть в виде налога не составит большой проблемы. На наш взгляд, намного менее справедливыми являются такие обязательные платежи, как плата за вывоз мусора, налог на недвижимость, транспортный налог и ряд иных подобных сборов. В настоящее время в России избежать их практически невозможно. Человек, переставший получать доход, все равно обязан нести эти расходы. В случае если задолженность достигнет значительной величины, последует исполнительное производство, которое может закончиться потерей имущества».

Однако субсидии — более дорогостоящая мера, чем освобождение от налогов, отмечает начальник управления аналитики и стратегического маркетинга Промсвязьбанка Николай Кащеев. «Как минимум это требует ряда дополнительных финансовых и административных мероприятий, которые, разумеется, не являются бесплатными», — говорит экономист.

К тому же далеко не все эксперты уверены в эффективности субсидий в принципе. «Сбор налогов и их перераспределение для выплаты трансфертов всегда будут сопровождаться трансакционными издержками, а также возможным мошенничеством, сложностью получения трансфертов, — считает ведущий аналитик Lime Credit Group Ксения Ремнева. — Гораздо эффективнее просто собирать меньше налогов с бедных слоев населения».

Чтобы убедиться в бесполезности таких мер, можно посмотреть на опыт государственной поддержки малого и среднего бизнеса, продолжает Ремнева. «Сколько существует грантов и других государственных программ? А сколько предпринимателей их используют? — спрашивает аналитик. — Основная причина такой ситуации кроется в регулировании получения трансфертов для МСБ». Именно о потенциальной недоступности будущей помощи говорят и другие эксперты.

Адресная помощь всегда имеет два уязвимых места: критерии, по которым определяется, кто ее получает, а также ее заявительный характер, обращает внимание руководитель проектов «Налогия» Василий Кисленко. «Помимо прочего, порядок ее предоставления регулируется сразу на двух законодательных уровнях — федеральном и местном, и это вызывает ряд вопросов о реальной доступности такой помощи для конечного потребителя на всей территории РФ», — добавляет эксперт.

«Человеку необходимо будет обратиться в органы соцзащиты и заявить, что он бедный, подтвердить свои доходы, встать на учет, собрать различного рода бумаги и прочее, прочее, — перечисляет партнер консалтинговой компании «ЮКЕЙ», руководитель «ЮКЕЙ — Аудит и налоговый консалтинг» Евгений Южанинов. — Далеко не все люди смогут дойти до конца. Плюс создание системы адресной помощи потребует дополнительного штата чиновников и бюджетных расходов. В итоге деньги будут потрачены те же, а помощь получит значительно меньше людей».

«Адресную помощь смогут получить единицы, в то время как проблема бедности глобальная и требует системного, а не точечного решения», — говорит юрист Blcons Group Юлия Тищенко. Но можно ли вообще решить проблему бедности налоговыми реформами или же заменяющими ее адресными мерами поддержки?

Борьба с бедностью: инструкция по применению

«Хотя налоги и призваны регулировать экономику, нельзя говорить об их решающем значении для повышения уровня благосостояния населения, — рассуждает руководитель налоговой практики юридической компании BMS Law Firm Денис Зайцев. — Наоборот, можно рассчитать размер налогов от уже имеющегося уровня жизни, но не пытаться поднять его с помощью изменений в налогообложении».

Можно освободить от НДФЛ тех, кто получает доход в размере прожиточного минимума, можно расширять программы адресной помощи, еще лучше — делать это все одновременно, говорит директор Института стратегического анализа «ФБК Grant Thornton» Игорь Николаев. «Но даже такого «сдвоенного» решения не будет достаточно для достижения целевых показателей по сокращению бедности, — убежден экономист. — Еще обязательно должен быть устойчивый высокий экономический рост и в целом более справедливое распределение доходов».

В общем, проблему бедности населения власть собирается решать не с того конца, с какого следовало бы. «Усилия стоило бы направить не на сокращение расходов населения, а на увеличение доходов», — добавляет Денис Зайцев. По его мнению, неравенство снижается в условиях нормальной экономики с работающими социальными и экономическими лифтами, «где люди со способностями готовы зарабатывать, а не отдавать задачи на подряд госкомпании». «Поэтому стоит обратить внимание на борьбу с коррупцией, а не на изменение налоговой системы», — призывает эксперт.

«Лишь многолетнее устойчивое повышение производительности труда способно изменить экономическую ситуацию и справиться с бедностью, — говорит глава аналитической службы НПФ «Сафмар» Евгений Биезбардис. — Особенно важен фокус на улучшение жизни в депрессивных регионах и моногородах». И тут, полагает Биезбардис, налоговая реформа могла бы помочь, но другая — передача дополнительных налогов с федерального уровня в регионы и на места.

Так или иначе, важно понимать, где причина, а где следствие. «НДФЛ — это наша плата за услуги государства, — говорит Николай Кащеев. — Мы должны иметь возможность влиять на них и оценивать справедливость стоимости указанных услуг».

Убийца регионов, или Спасение утопающих

Несмотря на то что от идеи освободить малоимущих от уплаты подоходного налога пока решили отказаться, сама мера нашла значительную поддержку. «Это представляется логичным и обоснованным решением, которое успешно реализовано во многих странах, в которых прожиточный минимум выше, чем в РФ», — говорит Юлия Тищенко. «Странно взимать налог с доходов, которых, по мнению самого государства, уже не хватает на жизнь, — поддерживает Евгений Южанинов. — К тому же это вынуждает людей, живущих от зарплаты до зарплаты, брать кредиты, а затем еще и сталкиваться с проблемами при их погашении».

В мировой практике освобождение самой бедной части населения от уплаты подоходного налога — это, как правило, часть прогрессивной шкалы НДФЛ. Если плоская шкала НДФЛ — это когда все, при любых доходах, платят налог по одинаковой ставке (в России это 13% для большей части доходов), то прогрессивная — это, в представлении большинства, когда богатые платят больше. Мы все помним историю сбежавшего в Саранск Жерара Депардье. Однако во многих странах прогрессивная шкала начинается с нуля: есть минимальный доход, который освобождается от налогообложения. С этой позиции плоская шкала рассматривается некоторыми экономистами как несправедливая. «Бедные платят долю тех доходов, которые они бы потратили на товары первой необходимости, в отличие от богатых», — считает Ксения Ремнева.

Но у благой идеи «обнулить» НДФЛ есть один неприятный нюанс. НДФЛ — региональный налог, он зачисляется в бюджет субъекта Федерации и в муниципальный бюджет в пропорции 85% к 15%. «Его снижение будет опустошать региональные бюджеты», — предупреждает профессор РЭШ, директор финансового центра «Сколково — РЭШ» Олег Шибанов. Выходит, что освобождать малоимущих от НДФЛ можно лишь в случае, если регионам будут компенсироваться выпадающие расходы. А это немалая сумма. «Выпадающие доходы бюджета, которые, по консолидированным оценкам, могут достичь 1 триллиона рублей, способны вогнать в полную апатию и без того депрессивные регионы», — говорит руководитель проектов «Налогия» Василий Кисленко.

Получается следующая ситуация: депрессивные регионы потеряют и без того небольшие поступления, зато если в качестве компенсаторной меры будет повышена ставка НДФЛ до 16% для всех остальных категорий населения, то выиграют от этого повышения регионы с высокими зарплатами, например Москва или нефтяные регионы, которые и сейчас не испытывают проблем с деньгами. Те же субъекты, где проблемы с деньгами есть постоянно, окажутся в еще большей зависимости от федерального центра и от трансфертов из федерального бюджета. Плохо это или хорошо, зависит от позиции, с которой вы смотрите на эту ситуацию.

Даешь прогресс!

Однако идея, что богатые должны платить больше, настолько заманчива, что разговоры о перспективах введения в России прогрессивной шкалы нет-нет да и появляются. «О наличии общественного запроса на введение прогрессивной шкалы может говорить тот факт, что в Госдуму регулярно вносятся законопроекты о ее введении», — указывает консультант направления «Юридическая практика» группы компаний SRG Дмитрий Усольцев.

Стоит отметить, что страны с самой высокой налоговой нагрузкой на доходы физических лиц одновременно являются странами с самым низким расслоением общества. Конечно, вспоминая предыдущую главу, повторим, что подоходный налог — все же не первичный инструмент для борьбы с бедностью. Однако если говорить именно об инструментах, которыми обладает государство для снижения бедности, — например, МРОТ, социальные пособия, пособия в натуральной форме вроде бесплатного питания в школах и прогрессивная шкала налогообложения, — именно последняя имеет наибольшее значение, уверен глава аналитического департамента AMarkets Артем Деев.

Какой бы вариант подошел России? «Беднейшие от НДФЛ освобождаются, для остальных вводится прогрессивная шкала, — предлагает Игорь Николаев. — Нам категорически не надо сразу вводить шкалу, по которой самые богатые будут платить по 50—60%. Пусть для начала это будет двухступенчатая шкала: 13% — для всех, за исключением самых богатых, у которых ставка 20%».

Безусловно, существует много аргументов, почему прогрессивная шкала — это не та мера, которую необходимо вводить здесь и сейчас. «Как только налог перестает быть плоским, его администрирование занимает очень много времени и сил, — говорит Олег Шибанов. — Эксперименты с прогрессивной шкалой могут закончиться большим ростом расходов на администрирование. Эти расходы убьют весь смысл прогрессивной шкалы».

Главным аргументом против возврата к прогрессивной шкале эксперты называют резкий рост налоговых поступлений в российскую казну после того, как наша страна перешла в 2001 году на плоскую шкалу. Дескать, доходы тут же вернутся в «тень». Однако риск «оптимизации», возможно, преувеличен. «Противники введения прогрессивной шкалы могут сослаться на то, что у России уже был подобный опыт в период с 1992 по 2001 год, и его принято считать неудачным, — рассуждает Дмитрий Усольцев. — Однако следует учитывать, что прогрессивная шкала применялась в условиях политической нестабильности, зарождающегося законодательства, формирующихся рыночных отношений, гиперинфляции и множества иных негативных факторов. Введение плоской шкалы, безусловно, имело положительный эффект и благотворно сказалось на доходах бюджетов, однако это не говорит о том, что у прогрессивной шкалы в России нет будущего».

Так повысят или нет?

Официально в новом правительстве заявили, что вопрос изменения схемы уплаты НДФЛ на повестке дня не стоит. «Новый председатель правительства РФ Михаил Мишустин уже дал понять, что в ближайшее время пересмотр действующей схемы сбора подоходного налога не планируется по объективным причинам, — говорит Михаил Ханов. — Это мнение профессионала, к которому имеет смысл прислушаться». «Против прогрессивной шкалы уже высказывался глава Минфина Антон Силуанов, сохранивший свой пост и в новом правительстве: он уже заявлял, что плоская шкала налога более эффективна», — напоминает Евгений Южанинов.

Но это пока. «После повышения НДС до 20% новые налоговые изменения вряд ли целесообразны, — считает Евгений Биезбардис. — Однако государство и контролируемые им предприятия являются основным работодателем для получателей низких зарплат. Поиск поддержки этой группы населения в рамках выборного цикла может все же подтолкнуть Минфин к новым изменениям в Налоговый кодекс».

«Я бы оценил вероятность повышения НДФЛ как достаточно большую, в 20—30%, и она растет, а это обязательно надо учитывать, — говорит Игорь Николаев. — Вероятность введения прогрессивной ставки меньше, но она также растет, и ближе к 2024 году, полагаю, вероятность эта будет больше 50%. Почему? Потому что большинство национальных целей достигнуто не будет, надо будет бросать какую-то «кость», которой вполне может стать введение прогрессивной шкалы НДФЛ».

О вероятности введения прогрессивной шкалы говорят и другие эксперты. Да, странно повышать налоги в условиях низкого роста экономики, снижения реальных доходов населения и потребительского спроса, рассуждает Евгений Южанинов, «но государство же пошло на повышение НДС, несмотря на то, что бюджет у нас стабильно профицитный, а стабильно высокие цены на нефть позволили восстановить кубышку Фонда национального благосостояния до докризисного уровня». Поэтому, по его словам, и повышение ставки НДФЛ тоже возможно.

Сколько выиграет в таком случае государство? По расчетам эксперта по фондовому рынку «БКС Брокер» Михаила Зельцера, при повышении ставки на 2 процентных пункта в бюджет могут поступить дополнительные 500 млрд рублей. Правда, одновременно вырастет и риск ухода в «серую зону».

Любопытно, что такой же размер выгоды, 500 млрд рублей, приводит и Николай Кащеев, рассчитывая результат перехода на прогрессивную шкалу. «Моделирование «на коленке» показывает, что применение шкалы 0% для беднейших, 10% для пограничной страты между бедными и средним классом, 13% для «ядра» среднего класса, 15% для верхнего среднего класса и 20% для очень богатых ведет к росту сбора налогов примерно на 15%, — говорит Кащеев. — Является ли прирост на 15%, или свыше 500 миллиардов рублей, достаточной компенсацией за риски, если а) это может быть воспринято как шаг в сторону справедливости, но б) это будет минус к конечному спросу домохозяйств? Ответ неоднозначный. Пока бюджет и без того профицитен. Но данная мера все равно очень заманчива».

Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru