​«Безвозвратные потери от санации составят около 1 триллиона рублей»

Почему некорректно считать, что ЦБ потратил на санацию «ФК Открытие» 2,6 триллиона рублей, зачем Михаил Задорнов вошел в наблюдательный совет ВТБ и как он относится к «Открытие Холдингу», который не смог опубликовать отчетность по МСФО за 2017 год?

— Каких проблем, с которыми столкнулись в ВТБ 24, вы хотели бы избежать в «ФК Открытие»?

— Я бы не сказал, что мы хотим избежать проблем. Мы хотим учиться на уже сделанных ошибках — чужих и собственных. И это другой проект, не ВТБ 24. Наш подход априори отличается тем, что мы придерживаемся принципа разделения здорового банковского бизнеса, то есть собственно банковского бизнеса, и работы с непрофильными активами. Мы не хотим совмещать это все на одном балансе.

Это не только урок работы в группе ВТБ. Это в целом извлечение урока из практики работы российских банков. Мы хотим сфокусировать команду «Открытия» исключительно на банковском бизнесе, на взаимодействии с «Росгосстрахом» и НПФ. А управлением непрофильными активами, выведением их на прибыль, повышением их стоимости и последующей продажей должны заниматься те коллеги, которые имеют опыт работы с непрофилями. У которых есть опыт взыскания проблемных долгов, подготовки активов к продаже. И просто сильные отраслевые специалисты, потому что мы сгруппируем на балансе банка непрофильных активов предприятия по комплиментарности, по отраслевому принципу, по принципу, который позволит объединить активы.

Также у нас очень сильная IT-команда, которая занималась полной заменой IT-платформы на балансе ВТБ 24. Четыре года мы занимались тем, что практически полностью заменяли IT-ландшафт. В «Открытии» мы проведем подобную замену гораздо быстрее, эффективнее и не будем повторять ошибок, которые допускали на предыдущем пути.

Мы также не намерены строить сеть в полторы тысячи отделений: ограничимся 750—800 офисами по всей стране. Этого будет достаточно.

— Вы четыре года перенастраивали IT-систему в ВТБ 24. Сколько времени перестройка займет в «Открытии»? Ведь здесь вы, получается, будете строить все с нуля?

— Мы перенастраивали IT-систему все 13 лет существования ВТБ 24, еще с системы Гута-Банка. На самом деле IT-система любого банка меняется постоянно, просто мало кто из банков полностью заменяет IT-платформу за столь короткий промежуток времени. Перед нами стоит задача сначала объединить огромное количество разных модулей, которые достались от прошлых банков. Придется до конца года перевести клиентов «Открытия» и Бинбанка на меньшее число платформ, а затем уже объединять их. Движение к новому IT-ландшафту предусмотрено в нашей стратегии.

— Сколько времени это займет?

— Конечно, меньше четырех лет. Основная рабочая IT-платформа должна быть готова к концу 2019 года.

— Почему вы вошли в наблюдательный совет ВТБ?

— Потому что обладаем 15% акций ВТБ и для нас это важно. Это очень большое вложение — 100 миллиардов рублей. Мы заинтересованы в том, чтобы оно приносило доход, было эффективным. Наши менеджеры номинированы в большое число советов директоров компаний, где у «Открытия» есть акционерное участие.

— Вам не кажется, что 2,6 триллиона рублей на санацию — это слишком большая цифра?

— Когда мы рассуждаем о сумме, для любого финансиста есть капитал и ликвидность. Объединять эти понятия неправильно. Есть вложения в капитал, это то, что вы вложили. И есть ликвидность, которая возвращается.

Нужно четко разделить эти два понятия, чего в этой сумме не сделано, потому что капитала в Бинбанк и «ФК Открытие» вложено гораздо меньше. Около 400 миллиардов рублей. Остальное — это ликвидность, она будет возвращаться. Сейчас — пик предоставления ликвидности, она вернется гораздо быстрее.

Также эта сумма объединяет, наряду с банковским бизнесом, вложения в «Росгосстрах» со стороны Центрального банка и в негосударственные пенсионные фонды. Дело в том, что через баланс «Открытия» прошла докапитализация «Росгосстраха» и НПФ. Это уже порядка 85 миллиардов рублей. Будут еще определенные вложения, которые в этих 2,6 триллиона уже подсчитаны. Согласитесь, что все-таки эти суммы также надо отделить от затрат на санацию банков, потому что это другой бизнес. К сожалению, мы сталкиваемся с ситуацией, когда бизнес пенсионных фондов переплетен с инвестициями в банке.

Если все это отсечь, сумма в 2,6 триллиона уменьшится очень значительно. Надо подсчитать, сколько ЦБ получит, когда будут проданы акции «Росгосстраха» и «Открытия». Ведь акции объединенного банка предполагается продать, тогда это возврат на капитал, который был вложен.

Мы считаем, что безвозвратные потери составят около 1 триллиона рублей. Это тоже гигантская сумма, но она складывается из реальных «дыр» в балансах банков, которые вошли в Фонд консолидации. Во многом это суммы, которые сформировались путем внутренней поддержки в балансах банков уже неработающих активов, когда проценты выплачены никогда не будут.

— У вас два KPI: выведение банка на рынок с соответствующей эффективностью и работа с проблемными активами. По вашему мнению, когда вы их выполните?

— Наши KPI установлены на три года. Мы анонсировали стратегию «Открытие-2020». Это те бизнес-цели, которых менеджмент должен достичь и выйти на доходность капитала в 18%. Такая доходность должна сделать банк привлекательным для инвесторов.

— В интервью, которое я брала у вас в Сочи, вы говорили, что цель банка на 2018 год — стать прибыльным, но по анонсированной стратегии вы планируете до конца этого года всего лишь выйти в ноль. С чем связано изменение прогноза?

— Цель на 2018 год — небольшая прибыль, несколько сот миллионов рублей. Пока, по итогам пяти месяцев, по российским стандартам, банк заработал 5,4 миллиарда рублей чистой прибыли.

— «Открытие Холдинг» объявил, что не может опубликовать МСФО за 2017 год из-за нехватки данных о бывших активах. Как вы отнеслись к этой ситуации? Каковы ваши дальнейшие действия в отношении «Открытие Холдинга»?

— Это очень смешное объяснение. Они действительно обращались к нам, чтобы банк предоставил МСФО-отчетность за август. Мы предоставили «Открытие Холдингу» всю отчетность за полугодие, то есть по июль. Странно оправдывать отсутствие отчетности за год тем, что за августовскую дату, которая никогда не являлась квартальной или контрольной, не хватает данных. А причиной тому — нежелание акционеров «Открытие Холдинга» раскрывать не самую благоприятную отчетность за 2017 год. Могу сказать, что «Открытие» как банк всю отчетность раскрыл. Убыток за 2017 год составил около 400 миллиардов рублей, хотя ясно, что это потери не только 2017-го, но и предыдущих лет.

— Как проходит коммуникация с экс-владельцами холдинга? Вы хоть раз лично общались?

— Конечно, мы общаемся. Но я хотел бы оставить нюансы общения непубличными.

— 27 июня будет рассматриваться иск банка «Открытие» к «Открытие Холдингу» на 7,4 миллиарда рублей. Чего вы ждете от этого иска?

— Когда мы подаем иск в суд, то ожидаем удовлетворения наших требований.

— Когда произойдет окончательное слияние Бинбанка и «Открытия»?

— Юридически оно окончательно произойдет в январе 2019 года, а с точки зрения бизнеса — уже сейчас банковский бизнес и группы, и «Открытия», и Бинбанка, и Росгосстрах Банка, и «Траста» управляется совместно. В регионах мы также выстраиваем управление всей группы, не дожидаясь юридического объединения.

— Какие основные целевые показатели у банка непрофильных активов?

— У него нет пока целевых показателей. Он в процессе создания и должен быть создан в начале июля. Далее туда будут передаваться активы, это займет третий квартал. Параллельно идет оценка топ-70 крупнейших активов, по каждому из них оцениваются перспективы развития бизнеса, выхода на прибыль. На основании именно этих данных будут составлены целевые показатели возврата вложенных средств. Так что KPI, скорее всего, появится к концу третьего квартала 2018 года.

— Как вы относитесь к закону о наказании российских компаний за следование американским санкциям и будет ли «Открытие» работать с корпоративными клиентами, попавшими под международные санкции?

— Сама идея этого закона неверна. Она наносит ущерб российскому бизнесу. По этому закону ведется дискуссия, и я надеюсь, что здравый смысл в конечном счете возобладает. В «Открытии» и Бинбанке нет на обслуживании компаний, с которыми не рекомендует работать американское казначейство.

— Возможно ли в российской банковской системе повторение историй, подобных истории с банками «московского кольца»?

— Думаю, нет, поскольку банковский надзор ЦБ и страховой надзор разобрались в этих схемах. И это, кстати, потребовало достаточно больших средств на докапитализацию не только банков, но и пенсионных фондов, «Росгосстраха». Теперь банковский и страховой надзор будут выявлять такие схемы на ранних стадиях, что сделает невозможным повторение истории.

— Можно ли говорить, что все оставшиеся крупные российские банки финансово устойчивы?

— Безусловно. Если взять ситуацию двухлетней давности, то система стала существенно устойчивее. Сама по себе санация трех крупнейших игроков, которые входили в первую десятку банков, по сути, защитила 5% активов банковской системы и, наверное, 6% всех депозитов населения, которые были под риском. Это могло бы спровоцировать осенью прошлого года панику, если бы не был задействован новый механизм санации. Банковская система очень взаимозависима. Как только кто-то из игроков начинает испытывать серьезные проблемы, это сразу распространяется на весь рынок. Говорю о крупнейших банках.

— Что будет происходить с российскими банками и российской экономикой в ближайшие два-три года — ваш прогноз?

— Российская экономика растет темпами 1,5—2% в год. Это очень низкий темп. Вдвое ниже роста топ-10 экономик мира. Это усиливает технологическое и экономическое отставание России, не дает возможности развивать социальную сферу и экономику. Во многом это эффект санкций, эффект отсутствия прямых инвестиций. В прошлом году они были на ничтожном уровне.

Будем надеяться, что правительство вскоре объявит программу действий на следующие три-четыре года или даже на весь президентский цикл. Это добавит бизнесу определенности, а определенность всегда связана с инвестициями. Четкая экономическая программа, защита интересов бизнеса правительством и судебной системой и улучшение отношений с Западом и внешним миром — это то, что может подтолкнуть экономический рост. Но пока рассчитывать на это сильно не приходится. 2% роста — потолок, который есть при нынешней системе.

Если ситуация изменится с точки зрения определенности структурных реформ, то рост, безусловно, может быть выше. Макроэкономическая среда, сбалансированный бюджет, прогнозируемая относительно низкая инфляция — с этим все нормально. А банковская система — производная от экономики. Нет инвестиций — нет спроса на корпоративные кредиты.

Но есть и положительные моменты — потребление вновь растет, будет спрос на потребительские кредиты и ипотеку. Мы рассчитываем на рост этого сегмента рынка в районе 8—10% в 2018—2019 годах. Также есть хороший спрос на банковские услуги со стороны малого бизнеса. Это второй растущий сегмент рынка. Растет и спрос населения на инвестиционные продукты из-за падающих ставок по рублевым депозитам. Продажа этих продуктов в следующие два-три года будет существенно расти.

Беседовала Наталья СТРЕЛЬЦОВА, Banki.ru