В Замоскворецком суде 1 сентября продолжился процесс по делу экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева. Суд планировал в этот день допросить свидетелей. Один из них рассказал о возражениях Минэкономразвития и Минэнерго против покупки «Башнефти» «Роснефтью», пишут «Ведомости».
Прокуроры пришли, адвокаты в сборе, последним появился Улюкаев. Он сообщил, что приставы запрещают ему отвечать на вопросы журналистов.
В суд явились свидетели Андрей Баранов, директор департамента «Роснефти» по отношениям с инвесторами, и Ольга Тарасенко, директор департамента корпоративного управления Минэкономразвития. Этот департамент готовил документы по сделке о приватизации «Башнефти».
Прокурор попросил Баранова рассказать, когда «Роснефть» получила предложение поучаствовать в приватизации «Башнефти». Свидетель ответил, что приобретение пакета «Башнефти» должно было повысить капитализацию «Роснефти», 20-процентный пакет которой также готовили к приватизации. Затем прокурор спросил, проявляли ли интерес к «Башнефти» другие компании. «ЛУКОЙЛ» проявлял, вспомнил Баранов.
По его словам, «Роснефть» изначально не рассматривала участие в приватизации «Башнефти», но, получив письмо, которое было разослано потенциальным инвесторам, изучила вопрос и высказала свою заинтересованность. Президенту Владимиру Путину компания подготовила письмо с финансово-экономическим обоснованием этой сделки, с описанием, почему «Роснефть» является надлежащим и лучшим покупателем акций «Башнефти». Затем «Роснефть» подала формализованную заявку об интересе.
Отвечая на наводящие вопросы прокурора, Баранов вспомнил, что Улюкаев публично выступил против приобретения «Башнефти» «Роснефтью», так как сам покупатель частично принадлежит государству. Такая позиция обеспокоила «Роснефть»: компания даже направила письмо в Минэкономразвития, в котором объясняла, что является надлежащим приобретателем и не планирует использовать госсредства, а профинансирует сделку за счет собственных средств. В письме отмечалось, что РФФИ участвовал в покупке пакета «АЛРОСы» при приватизации. По словам свидетеля, ответа на письмо «Роснефть» не получила. На вопрос прокурора, почему было так важно, чтобы сделка финансировалась за счет собственных средств «Роснефти», директор департамента ответил, что это была позиция правительства.
Минэнерго также возражало против участия «Роснефти» в сделке, но у Минэнерго тут был конфликт интересов, так как замруководителя ведомства (Алексей Текслер) возглавлял совет директоров «Башнефти», а при смене собственника смена менеджмента — обычное дело, объяснил Баранов. Никакой материальной заинтересованности, добавил он, но административные рычаги в Минэнерго терять не хотели.
Могла ли позиция Улюкаева повлиять на приостановку сделки, поинтересовался прокурор. «Наверное, могла», очень неуверенно ответил Баранов. Он вспомнил, что в сентябре позиция Минэкономразвития по этому вопросу поменялась — и он не знает, в связи с чем. Первый вице-премьер Игорь Шувалов объявил о возобновлении сделки. «Роснефть» предложила 329 млрд рублей, на тот момент цена была выше рыночной, подчеркнул Баранов. 10 октября вышло распоряжение правительства об отчуждении акций компании, 12 октября сделка была завершена. О задержании Улюкаева свидетель узнал из СМИ.
«Я не присутствовал при задержании», — признался он.
По версии обвинения, Улюкаев лично потребовал взятку у главного исполнительного директора «Роснефти» Игоря Сечина. Это случилось на саммите в Индии, заявил в Замоскворецком суде один из прокуроров. По его словам, Сечин на это согласился, но обратился в ФСБ. Улюкаев на это заявил, что это была провокация взятки, а обвинение «основано на показаниях Сечина и Феоктистова» (тогдашнего начальника службы безопасности «Роснефти» Олега Феоктистова, который перешел в госкомпанию в августе 2016 года с должности замначальника Управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ). По словам подсудимого, обвинение сфабриковано и базируется только на показаниях Сечина, который в действительности сам звонил Улюкаеву и звал в «Роснефть», чтобы рассказать о важном для компании и что-то показать. По его оценке, следствие при этом не сделало ничего, чтобы установить подлинные обстоятельства происшедшего.
Следствие пока заявило только одного свидетеля — Сечина, но пока нет никаких признаков того, что он явился в суд. Пресс-секретарь компании Михаил Леонтьев 31 августа сказал, что Сечин не получал повестку в суд и компания вообще не получала никаких официальных документов по этому делу. Секретарь суда сообщила перед началом заседания 1 сентября, что у нее нет данных о явке свидетелей.
