В России никогда не было уважения к частной собственности, и если человек открыто заявлял о себе как о владельце имущества, он привлекал повышенное внимание как со стороны лиц, связанных с недобросовестным предпринимательством, так и со стороны государственных органов. Этот факт всегда работал в качестве барьера для раскрытия информации, в чем, на мой взгляд, заключается основная сложность в исполнении сегодняшних требований Центрального Банка.
Цивилизованный взгляд
С конца прошлого года все российские банки, входящие в систему страхования вкладов, обязаны раскрывать информацию о конечных бенефициарах. При выполнении требований данного регламента, произошло следующее деление.
Первое раскрытие — информация, опубликованная на сайтах самих банков, второе — информация, которую предоставляет сайт ЦБ. В этом смысле исследование, проведенное Slon.ru, дает совершенно правильную оценку: каждый банк по-своему понял требование раскрытия конечных бенефициаров. Не думаю, что банковские специалисты по корпоративному праву плохо разобрались в данном регламенте и не способны самостоятельно интерпретировать требования ЦБ, но, тем не менее, назвать раскрытую информацию идентичной никак нельзя.
Наиболее любопытно раскрытие информации, которое проходило на сайте ЦБ. Здесь был выбран путь полного раскрытия бенефициара, вплоть до раскрытия физического лица со всеми ступенями этого владения. А вот на сайтах коммерческих банков, как правило, раскрывается только последний бенефициар, без подробностей владения. Объяснить это различие просто: мы еще не готовы и недостаточно цивилизованны для уважения к собственности и, соответственно, к ее правильной интерпретации. Вследствие чего многие банки, желая защититься от недобросовестных лиц и поступков, раскрывают требуемую информацию очень запутанно. До сих пор бытует мнение, что четкие, прозрачные сведения о владельцах предоставят возможность недобросовестно воздействовать на них. Вот и получается, что формально обязательство, наложенное ЦБ, как регулирующим органом, исполнено, но для большинства неподготовленных людей, которые пытаются разобраться в предоставляемой информации, задача оказывается непосильно сложной.
Мы опять упираемся в «менталитет». Если провести аналогию, к примеру, с бухгалтерским учетом и правилами, которые установлены для его ведения, вряд ли среди нас найдется много умельцев, которые смогут точно прочитать балансы и определить финансовое состояние компании. Но нам же не приходит в голову возмущаться по поводу того, что непрофессионалы не могут разобраться в бухучете!? Не зря же существуют целые программы по повышению грамотности в экономике, бухучете, банковском деле. Это делается, чтобы контрагенты банка смогли разобраться как в терминологии, так и в банковских услугах с целью минимизации потенциальных убытков.
Владельцы
Вопрос о количестве акционеров-частных лиц в крупных российских банках можно интерпретировать по-разному. Во-первых, часть акций банков — таких, как ВТБ, Сбербанк и т. д. — торгуются на рынке, поэтому у них может быть 5 номинальных владельцев, какие-нибудь инвестиционные банки, но кто за ними стоит, определить достаточно сложно. Следовательно, раскрытие достоверной информации возможно только в отношении этих пяти крупных владельцев, а раскрыть информацию об остальных — которых, может быть, тысячи — практически нереально. Это проблема отсутствия систематизации информации и четкого понимания способов оперативного ее раскрытия.
Если же посмотреть на вопрос с другой стороны, то на данных акционеров — частных лиц — можно посмотреть как на добросовестных приобретателей. В этом, на мой взгляд, нет ничего проблематичного. Нас ведь не удивляет факт, что владельцем, к примеру, ресторана является физическое лицо? В данном случае, владельцем банка является другое физическое лицо, здесь нет закономерности или тенденции, которая говорит о негативном приобретении.
Обогнать Фридмана
Как говорится в исследовании, проведенном Slon.ru, если считать по номинальной стоимости акций (размеру уставного капитала), то Михаил Фридман оказался не самым богатым банкиром. Его обошел владелец контрольного пакета объединенного «МДМ Банка» и «УРСА Банка» Сергей Попов. Это можно назвать поводом для разговора, но вряд ли предметом оценки другого состояния. На основании данного рейтинга нельзя говорить о том, кто владеет большей частью, а кто меньшей. Физическое лицо владеет, к примеру, N пакетом акции X-банка — и всё. Номинальная доля в самом капитале и фактическая стоимость банка, предприятия, и т. д, не является сравнимыми величинами. К примеру, Сбербанк сейчас торгуется на рынке с коэффициентом примерно три номинала. Это означает что, продавая акцию номиналом в один рубль, физическое лицо получает 3 рубля. Исходя из этого, получается, что стоимость его владения нужно умножать на три по отношению к тем цифрам, которые представлены в рейтинге. Номинальная стоимость акций и их фактическая стоимость — это две совершенно различные величины, которые могут уравниваться только через профессиональную или рыночную оценку цены этого имущества.
Нужная информация
Раскрытие информации о конечных бенефициарах вряд ли можно рассматривать, как способ повышения престижа банковской среды, в свете ее большей открытости или улучшения качества обслуживания. На мой взгляд, это важно с точки зрения потребителей банковских услуг, то есть всех нас. Когда мы приходим в булочную, является ли важным для нас, кто владелец булочной? Если мы — просто прохожие, то нет, а если постоянные покупатели, то в определенный момент времени мы начинаем интересоваться этим вопросом. Должна ли эта информация быть доступна всем? Для тех, кто приходит в банк, — наверное. Я использую «наверное», потому что, на мой взгляд, это зависит от того, насколько комфортно мы себя чувствуем от приобретения знания о фактическом владельце, и насколько данная информация поможет рынку развиваться в будущем.
С одной стороны, банк — это все же нечто большее, нежели покупка хлеба в булочной, а соответственно, можно предположить, что данная информация позволит быть более цивилизованными, и даст возможность за банковской стойкой увидеть человека, который пытается реализовать себя в этом бизнесе. С другой стороны, это знание вряд ли повлияет на то, где мы будем, к примеру, оплачивать коммунальные услуги. Здесь большую роль играет фактор качества оказанных услуг. Если банк предоставляет хорошее обслуживание, то вы пользуетесь услугами этого банка, если нет… — идете в другой.
С этим, кстати, связан и другой вопрос — а кто должен контролировать качество услуг? Так как государство является гарантом наших прав, на мой взгляд, именно оно в теории и должно позаботиться о своих гражданах и взять на себя функции по ограничению (через лицензирование) и контроль по оказанию услуг банками. В этом смысле требование к организации по раскрытию конечных бенефициаров позволяет прогнозировать наличие или отсутствие репутационных рисков у данных лиц и способность этих лиц перенести эти риски на деятельность банка. Это, возможно, в конечном итоге позволит структурировать наиболее прогрессивных бизнесменов и даст возможность самим банкирам стать более открытыми, понятными и прозрачными, а так же определить этические требования — как к самим себе, так и к клиентам, которые к ним приходят.
Алексей ТЕРЕХОВ
