Сначала экономического кризиса прошло более трех лет, так что можно подвести промежуточные итоги. Не рассматривая перспективы второй волны кризиса, сформулируем вопрос: удалось ли выйти из первой стадии, весьма болезненной для России? Ответ мы постарались найти в «Социальном атласе российских регионов», подготовленном Независимым институтом социальной политики. Различия в степени влияния кризиса на регионы обусловлены многими факторами, важнейшие из которых — специализация экономики, уровень развития и географическое положение, существенную роль сыграла и политика государства. Все это во многом определило глубину кризиса в регионах и тенденции выхода из него в промышленности, инвестициях, занятости и доходах населения.
Преодолен ли спад в промышленности?
Темпы выхода из кризисного спада зависят от его глубины. В промышленности он начался с осени 2008 года, за 2009-й производство в России сократилось на 11%, а пик пришелся на май (минус 17% к маю 2008 года). Региональная картина оказалась очень разной. Можно выделить три группы регионов по темпам спада промышленности и основным факторам динамики.
Сильное снижение началось в конце 2008-го с регионов металлургической специализации (Вологодская, Челябинская, Липецкая и другие области — до 25—40% на пике кризиса), но уже летом 2009 года они начали выходить из кризиса и к концу года наполовину компенсировали потери. Более серьезный спад произошел в регионах с машиностроительной специализацией, особенно автомобильной (Самарская, Нижегородская, Ярославская и другие области), вследствие низкой конкурентоспособности и сократившегося спроса. Менее глубокий и относительно краткосрочный урон потерпели Калужская и Ленинградская области, где были созданы новые сборочные предприятия глобальных автопроизводителей. Сильный и длительный спад промышленности Москвы и Петербурга ускорил постиндустриальную трансформацию экономики этих крупнейших агломераций страны.
Меньше пострадали регионы Юга России — благодаря специализации на пищевой промышленности, которая после девальвации рубля и сокращения импорта продовольствия расширила рынки сбыта. Умеренным спадом отличались развитые территории с диверсифицированной промышленностью, городами-миллионниками и близкими к ним по численности населения регионами (Татарстан, Башкортостан, Красноярский и Пермский края и др.): сочетание экспортно-ресурсных отраслей промышленности и развитого сектора услуг в крупных городах повышает устойчивость региональной экономики.
Кризис слабо повлиял на динамику промышленности большинства регионов Дальнего Востока и Забайкалья, поскольку там многие неэффективные обрабатывающие производства «сжались» еще в кризис 1990-х. Экспортно-сырьевые отрасли восточных регионов РФ более жизнеспособны, к тому же доля теневой экономики в их ведущих отраслях (например, рыбной и лесной) повышена, поэтому статистика неточна. Практически не отмечен спад и в ведущих регионах нефтедобычи, а в местностях с новыми месторождениями (Сахалинская область, Ненецкий АО) продолжался быстрый рост.
Промышленный подъем, начавшийся со второй половины 2009 года, оказался неустойчивым и сильно зависел от глобального спроса на сырье и полуфабрикаты. В целом по России промышленный спад был преодолен только в конце 2011 года (плюс 1% в 2011 году к 2008-му), и смогли добиться этого 57 из 83 регионов страны. Но более корректно сравнивать динамику не за год, а по итогам трех кварталов, так как кризисный спад в металлургических регионах начался в октябре-ноябре 2008 года. Так вот, по данным за три квартала 2011 года (к аналогичному периоду 2008-го), падение преодолели только 49 регионов из 83, то есть более чем в 40% регионов России промышленный кризис не закончился. Показатели динамики за 2011 год по сравнению с 2010-м лучше: промышленное производство выросло в 73 регионах.
Лидерами промышленного роста в 2010—2011 годах стали регионы «новой индустриализации» с крупными инвестпроектами в обрабатывающей промышленности (Калужская, Ленинградская, Калининградская, Белгородская области) и в добыче нефтегазовых ресурсов (Сахалинская, Иркутская области, Саха-Якутия). Выше темпы промышленного роста на Дальнем Востоке и в большинстве регионов Сибири, хотя следует учитывать эффект низкой базы: на Дальний Восток приходится только 4,4% промышленного производства страны.
Преодолели спад все промышленно развитые полифункциональные регионы. Результатом кризиса стало формирование или воссоздание зон депрессивности в центре страны, на Урале и в Поволжье. Отличие от кризисных 1990-х годов в том, что к депрессивным машиностроительным регионам добавились ранее относительно благополучные Ярославская, Самарская, Нижегородская и Орловская области. Только треть машиностроительных регионов смогли преодолеть сильный промышленный спад благодаря привлечению инвестиций или госзаказам. Медленно выходят из кризиса 2008—2009 годов и регионы металлургической специализации (Липецкая, Челябинская, Кемеровская области), а также Волгоградская область, имеющая более диверсифицированную экономику.
В крупнейших агломерациях страны только их периферийная зона (Московская и Ленинградская области) превысили докризисные объемы производства. Федеральные центры демонстрируют разные тренды: Петербург почти восстановил докризисные объемы производства благодаря приходу иностранных инвесторов в автопром, в Москве объем производства почти не растет — она завершает переход к постиндустриальной экономике.
Кризис усилил пространственную концентрацию промышленности, хотя основная часть индустрии, как и ранее, сосредоточена в Центральном (25%), Приволжском (21%) и Уральском (19%) федеральных округах. По итогам 2011 года самую высокую долю в объеме промышленного производства страны имели Москва (9,6%), Ханты-Мансийский АО (7,6%) и Петербург (5,8%). Территориальную концентрацию промышленности нельзя списать только на кризис, она более длительна и устойчива: за 1997—2011 годы доля десяти регионов-лидеров выросла с 45 до 56% (15 регионов — с 57 до 69%). Помимо объективных факторов более высокой конкурентоспособности и динамики цен, вклад регионов менялся под воздействием институциональных и статистических факторов. Так, в федеральных городах были прописаны не только штаб-квартиры крупнейших нефтегазовых компаний, но и их добывающие подразделения. По этой причине на Москву с середины 2000-х годов приходится 8—10% добывающей промышленности страны (99% — добыча топлива).
Поскольку спад в обрабатывающих отраслях был глубже, кризис усилил сырьевой крен отраслевой структуры промышленности. Как следствие, должна была вырасти географическая концентрация производства в северных и восточных регионах. Однако суммарная доля Сибири (с Тюменской областью) и Дальнего Востока в объеме промпроизводства за 2007—2011 годы увеличилась несущественно — с 27 до 28%, и во многом это следствие статистического перераспределения нефтегазодобычи в столицу. В кризисные 1990-е годы сдвиг промышленности на восток был более сильным и сменился небольшим и неустойчивым возвратным перемещением в европейскую часть страны только в начале 2000-х, когда обрабатывающая промышленность частично восстановилась после кризиса 1990-х. Повторить этот цикл в 2010-х годах будет сложно: для нового географического сдвига промышленности на запад РФ потребуются реальная модернизация институтов и снижение барьеров развития для несырьевых отраслей.
Инвестиционная яма
Инвестиционный спад оказался еще сильнее, чем промышленный, — на 16% в целом по России в 2009 году. Восстановление идет медленно, объем инвестиций в 2011 году на 4% отставал от 2008-го: кризис усугубил плохой инвестиционный климат. Региональная проекция это подтверждает: только 39 регионов (47%) превысили докризисные показатели 2008 года. Попытка объяснить динамику с помощью типологического разделения регионов оказалась безуспешной: вследствие разнонаправленного воздействия множества факторов связь отсутствует.
Зона инвестиционного спада охватывает большинство регионов Приволжского, Северо-Западного и Южного федеральных округов, половину регионов Урала и Центра с самыми разными специализацией и уровнем развития. Наибольшее снижение — в Ненецком АО (69% за 2008—2011 годы), но это следствие завершения освоения новых нефтяных месторождений. Кризисный спад сохраняется в наиболее привлекательных для бизнеса крупнейших агломерациях: в Москве инвестиции сократились на 31% по сравнению с 2008 годом, в Санкт-Петербурге и Московской области — на 40—41%, причем в Северной столице в 2011-м этот процесс усилился (минус 29% к 2010 году). Просели и регионы «новой индустриализации», которые до кризиса были в числе лидеров роста: в Калининградской области инвестиции за три года уменьшились на треть, в Калужской — более чем на четверть, а в 2011-м снижение ускорилось (14% к 2010 году).
С позитивными факторами все гораздо проще. Лидеры роста инвестиций — Дальний Восток и некоторые регионы Сибири. Приток инвестиций в Ленинградскую область обусловлен строительством Балтийской трубопроводной системы и экспортных портов. Погодовая динамика постепенно улучшается: в 2011 году рост инвестиций составил 8% к 2010-му, положительную динамику имели 64 региона из 83. Если не считать регионы с небольшим объемом инвестиций на душу населения, где на динамику влияет эффект низкой базы, то быстрее всего росли инвестиции в нефтедобывающих регионах (Коми, Сахалинская и Томская области, Якутия), угольно-металлургических (Кемеровская, Вологодская, Свердловская и Белгородская области), а также в Приморском крае. Сырьевой экспорт и политические мероприятия остаются важнейшими инвестиционными приоритетами.
Кризисная динамика повлияла на географию инвестиций. Центральный федеральный округ остался лидером, но его доля снизилась с 26 до 22% за 2008—2011 годы, в основном за счет столичной агломерации, на которую приходится более половины всех инвестиций (Москва — 8%, Московская область — 4%). Сильный спад в столице обусловлен в первую очередь уменьшением поступлений из бюджета города: в 2008 году их доля составляла 43% всех инвестиций, в 2011-м — только 26%. Второй по масштабам инвестиций — Уральский федеральный округ (17%), в основном за счет Тюменской области (12%). В ее нефтегазодобывающих автономных округах инвестиционный спад преодолен, при этом инвестиции в нефтедобывающий Ханты-Мансийский АО росли быстрее. На Приволжский федеральный округ приходится почти 16% инвестиций, они распределены по регионам более равномерно.
Объемы инвестиций в Северо-Западном, Южном и Сибирском федеральных округах сопоставимы (по 10—12%), к ним приблизился Дальний Восток, за три года увеличив свою долю почти на треть за счет поступления инвестиций в Приморский край и регионы строительства восточного нефтепровода. В Южном округе инвестиционную погоду делает Краснодарский край: его доля — две трети всех инвестиций. На Северо-Западе потери Санкт-Петербурга и Ненецкого АО частично компенсировал рост инвестиций в Ленинградскую область и Республику Коми. Таким образом, в Центре и на Северо-Западе экономический кризис способствовал территориальной деконцентрации инвестиций, а на Юге и Дальнем Востоке идет концентрация, обусловленная политическими приоритетами.
Действия государства в период кризиса не компенсировали падающую инвестиционную активность бизнеса. Доля бюджетов всех уровней в инвестициях за 2008—2011 годы даже сократилась, хотя и несущественно — с 21 до 19%. До кризиса бюджеты регионов инвестировали больше, чем федеральный, теперь же его доля выше (10%). Более заметное сокращение доли региональных бюджетов (с 12 до 8% общего объема инвестиций за 2008—2011 годы) — в основном результат сильнейшего спада инвестиционной активности бюджета Москвы: если в 2008 году на столицу приходилось 42% всех инвестиций из бюджетов субъектов РФ, то в 2011-м — 25%.
Основные факторы размещения зарубежных инвестиций — агломерационный и сырьевой. В период кризиса Москва стала менее привлекательной для иностранных инвесторов — ее доля сократилась с трети до 22% общего объема прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Однако география ПИИ в 2011 году определялась теми же факторами: две агломерации федеральных городов получили 45%, регионы добычи нефти и газа — почти 20%.
В 2011 году в группу лидеров впервые вошла вотчина «Газпрома» — Ямало-Ненецкий АО: ранее иностранный бизнес почти не допускался в регион, а теперь это происходит в формате совместных предприятий. Благодаря запущенным до кризиса проектам до 10% выросла доля регионов обрабатывающей промышленности (с добавлением Калининградской и Воронежской областей), но основной интерес для инвесторов представляют Калужская и Нижегородская области, близко расположенные к огромному столичному рынку. Для ПИИ в обрабатывающую промышленность значимость агломерационного эффекта и географического положения не изменилась. Остальные ПИИ, как и раньше, тончайшим слоем «размазаны» по стране, а в слаборазвитых республиках их нет совсем. Динамика и география инвестиций вновь подтверждают банальную истину: для выхода из кризиса и устойчивого развития необходимо улучшение инвестиционного климата в стране.
Занятость как символ стабильности
В развитых экономиках кризисы модернизируют рынки труда, сокращая неэффективную занятость. Процесс болезненный, требующий масштабной господдержки высвобождаемых людей, их переподготовки, но без такой санации модернизация невозможна. В России ситуация иная. Исследования Независимого института социальной политики показали, что в период кризиса 1990-х годов при спаде экономики в два раза сокращение занятости было небольшим (на 15%), но резко снизилась заработная плата (в два с половиной раза). Страна продемонстрировала особый путь адаптации не через стандартное для других государств высвобождение работников, а через распределение кризисных издержек на всех занятых в виде снижения заработков.
В 2009 году рост безработицы также оказался относительно небольшим — до 10% на пике кризиса, что даже меньше показателей 1998-го. Уже осенью 2011 года российский рынок труда вернулся к докризисным показателям: по методологии Международной организации труда (МОТ), безработица уменьшилась до 6,3%. Региональная картина более дифференцированна: в октябре-декабре 2011 года уровень безработицы в 30 регионах был на 1—8 процентных пунктов ниже докризисного 2008-го, а в 18 регионах — на 1—3 процентных пункта выше. Точность этих данных относительна
Но в целом очевидно, что в регионах ситуация с занятостью близка к докризисной. Как и до кризиса, повышенный уровень безработицы отмечается в ряде депрессивных регионов (Курганская область, Забайкальский край, Республика Марий Эл), на севере страны (Мурманская область) и в зонах значительного миграционного притока (Калининградская область). Низкий уровень безработицы восстановился в центральных регионах, чему способствовала доступность маятниковой трудовой миграции в столичную агломерацию.
Однако ОНПЗ не вполне отражают состояние региональных рынков труда. В России существуют разные механизмы оптимизации и поддержки занятости, широко используемые в неблагоприятных экономических условиях. Бизнес, в частности, практикует неполную занятость (неполная рабочая неделя, административные отпуска без сохранения или с частичным сохранением зарплаты). Ее масштабы были максимальными в январе-марте кризисного 2009-го — 2,9 млн человек, в декабре сократились до 1,9 млн, а годом позже — до 1,1 млн человек. В 2011 году процесс затормозился и к концу года этот показатель составил 1 млн человек. Неполная занятость имеет сезонный характер: в зимний период она растет на фоне снижения общей занятости в экономике. На устойчивые географические различия сезонные колебания не влияют.
Ожидание похмельного синдрома
Анализ региональных тенденций в экономике, инвестициях, занятости и доходах населения позволяет сделать следующие выводы. Самой острой экономической проблемой стал медленный выход из кризисного спада инвестиций. В 2011 году динамика улучшилась, число регионов с растущими инвестициями почти удвоилось, однако в регионах с высокими темпами роста основными источниками стали инвестиции из бюджета или средства госкомпаний. Самой острой проблемой для населения в 2009 году была безработица, но к 2011-му на первый план вышла стагнация реальных доходов населения и даже их снижение почти в половине регионов. Наиболее сильное и длительное падение доходов произошло в развитых промышленных регионах экспортной экономики и сопровождалось сокращением потребления (оборота розничной торговли).
Восстановление промышленного производства идет медленно — только две трети регионов преодолели кризисный спад. Проблемными остаются металлургические и часть машиностроительных регионов. Моноотраслевая структура экономики, территориальная концентрация неконкурентоспособных или крайне зависимых от глобальной конъюнктуры отраслей остаются долгосрочным негативным фактором, усиливающим риск повторного спада при возникновении новой волны кризиса.
Кризисный рост безработицы оказался относительно небольшим и краткосрочным. Позитивный тренд к снижению уровня безработицы до докризисных показателей характерен для большинства регионов, за исключением машиностроительных и металлургических, в которых велика и скрытая безработица в виде неполной занятости. Меры государственной поддержки сыграли существенную роль, но проблема неэффективной занятости в регионах трудоемкой обрабатывающей промышленности не решена, высоки риски масштабного роста безработицы в случае ухудшения экономической ситуации.
Для каждого типа регионов можно выделить особенности воздействия кризиса и выхода из него, хотя и с немалыми допущениями
Наиболее существенные типологические особенности развития регионов можно систематизировать следующим образом. Крупнейшие агломерации страны отличаются сильнейшим спадом инвестиций, доходы населения быстро растут только в федеральных городах, а во внешней зоне агломераций (Московской и Ленинградской областях) быстрее восстанавливается и развивается промышленное производство. Металлургические регионы — самые проблемные среди развитых, в них не преодолен значительный спад производства, доходы населения меньше докризисных, повышена скрытая безработица.
Мировой опыт доказывает, что кризисы влияют на территориальную структуру экономики, усиливая более конкурентоспособные регионы и ослабляя позиции неконкурентоспособных. То же самое происходит и в России. Перспективы развития регионов немодернизированной машиностроительной специализации очевидно проблемны. В условиях нестабильности глобального рынка усиливаются риски и для монопрофильных металлургических регионов: моноспециализация в сочетании с обилием старых металлургических активов, в первую очередь на Урале, крайне уязвима.
Кризис также показал, что экономика южных аграрно-индустриальных регионов более устойчива, как и развитых полифункциональных, в которых сочетаются несколько промышленных специализаций и относительно развитая сервисная экономика городов-миллионников. Кроме того, кризис ускорил переход федеральных городов к постиндустриальной экономике и сдвиг промышленных функций на периферию агломераций. Все эти сдвиги объективны и имеют множество аналогов в других государствах.
В то же время Россия не похожа на другие страны, и кризис это еще раз подтвердил. Во-первых, более благополучными оказались регионы, максимально зависящие от федеральной помощи: им была обеспечена подушка безопасности. Быть слабым и зависимым опять оказалось выгодно. Во-вторых, кризис не повлиял на реализацию высокозатратных приоритетных федеральных проектов, ускоривших рост экономики и доходов населения Краснодарского края и, хотя в значительно меньшей степени, Приморского края. Именно они стали «назначенными чемпионами», но саммит АТЭС и Олимпиада завершатся, и придется жить по средствам. Похмельный синдром может оказаться тяжелым.
Наталья ЗУБАРЕВИЧ
Инфографику и таблицы к статье можно посмотреть на сайте источника.
