Бурный рост потребительского кредитования, наблюдаемый на российском рынке, неизбежно сопровождается ростом объема просроченных долгов. При этом, казалось бы, проверенный способ избавления банковских балансов от просрочки — продажа плохих долгов коллекторским агентствам — оказывается не так прост в применении с юридической точки зрения. А последние решения высших судебных инстанций по этой теме только запутали ситуацию. В результате только за сентябрь число «отказных» судебных решений по взысканию с заемщиков долга увеличилось на 5%.
Принятие в июне пленумом Верховного суда постановления № 17 в значительной степени изменило коллекторский рынок, сделав выкуп долгов более рискованным. Как суд указал в 51-м пункте этого документа, «законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором». Таким образом, пленум Верховного суда счел продажу долгов законной лишь отчасти. Это решение было принято при активном участии Роспотребнадзора, который уже несколько лет с переменным успехом ведет борьбу с коллекторами.
Коллекторы работают по двух схемам: либо выкупают долги в рамках сделок цессии, либо становятся агентами кредитора (долг остается на балансе у кредитора, а коллектор становится его представителем, получая за это процент, обычно порядка 20% от суммы взыскания). По оценкам участников коллекторского рынка, в настоящее время коллекторам продано порядка 100 млрд руб. плохих банковских долгов, еще около 200 млрд руб. находятся в работе у коллекторов по агентской схеме.
Последствия постановления пленума Верховного суда не заставили себя ждать: одни банки отложили или отменили уже намеченные сделки, а другим пришлось сбавить цену. Как рассказывают участники рынка, скидка при покупке портфеля «опасных» кредитов может доходить до 20—25%, при этом дополнительно коллекторы настаивают на включении в договор пункта о возможности вернуть долг обратно банку, если суд признает цессию незаконной. «Позиция судов еще окончательно не сформирована, фактическая методика защиты коллекторских агентств будет зависеть от практики применения постановления в судах»,— полагает генеральный директор Первого коллекторского бюро Павел Михмель. Но в случае максимально жесткой позиции судов коллекторам, которые не хотят потерять бизнес, возможно, придется рассматривать вопрос о получении банковской лицензии, убежден он.
Минус пять процентов
Первыми от новой позиции пленума Верховного суда пострадали коллекторы, которые активно пытаются взыскать долги через суд,— Столичное коллекторское агентство (СКА) и Первое коллекторское бюро (ПКБ). «Ежемесячно мы подаем несколько тысяч заявлений в суд,— рассказывает исполнительный директор СКА Артем Плохов.— В среднем получаем не более 10% отказов. Как правило, либо в связи с несогласием должника, либо мировые судьи усматривают в деле спор о праве, либо просят предоставить дополнительные документы, подтверждающие наличие долга у заемщика. В сентябре эта цифра увеличилась, причем примерно в каждом пятом случае судьи сослались на постановление пленума, сейчас у нас около сотни таких отказов». Как рассказал «Ъ» господин Плохов, заемщики пока не ссылаются на позицию ВС, как правило, этот довод приводят судьи. «Наши потери от принятия постановления пленума ВС № 17 мы оцениваем примерно на уровне 5% выручки, которую мы планируем получить от приобретенных портфелей»,— подсчитал генеральный директор ПКБ Павел Михмель. Потери отрасли, по его прогнозу, могут составить около 5—10% выручки от приобретенных портфелей.
Агентства, которые реже обращаются в суд, пока не видят серьезной проблемы в постановлении пленума ВС. «У нас ежемесячно несколько сотен разбирательств,— рассказал генеральный директор Morgan&Stout Димитриос Сомовидис.— И случаи отказов со ссылкой на нашумевшее постановление пленума пока единичны. Все их мы будет оспаривать в судебном порядке в высших инстанциях». Генеральный директор агентства EOS Мариуш Клоска заявил «Ъ», что у них пока не было ни одного проигранного дела, где судья сослался бы на постановление № 17. «Мы выигрываем в 100% случаев»,— заявил он корреспонденту «Ъ». Впрочем, найти в базе судебных решений дела, проигранные EOS, и именно
Кто в плюсе
Согласно ЕГРЮЛ, всего на российском рынке работают 1084 компании, причисляющие себя к коллекторским (имеющие в назывании слова «коллектор», «взыскание долгов» и т. д.) По оценкам участников рынка, реальную деятельность ведут не более 300—400 компаний. Постановление пленума ВС № 17 затронет крупнейших игроков, у которых достаточно средств для покупки плохих долгов. Это коллекторы, аффилированные с розничными банками (например, Агентство по сбору долгов аффилировано с банком «Русский стандарт»). Кроме того, это некоторые международные агентства (EOS, Morgan&Stout) или компании, имеющие иностранных акционеров, готовых инвестировать в приобретение портфелей проблемных долгов (ПКБ, СКА, Национальная служба взыскания, «Секвойя кредит консолидейшн»).
Однако большинство коллекторов работают с банками по агентской схеме (90—95%), и такие компании только выигрывают от постановления пленума ВС, поскольку их услуги становятся более востребованными. Согласно оценке участников рынка, только треть плохих долгов продавались, остальные передаются по агентской схеме. «Теперь работать по агентской схеме будет намного безопаснее, часть коллекторов предпочтет не рисковать»,— считает генеральный директор Центра развития коллекторства Дмитрий Жданухин.
Впрочем, при той правоприменительной практике, которая складывается в отношении коллекторов вообще, еще неизвестно, пойдут ли на пользу коллекторам-агентам последние законодательные инициативы.
Судебные лишения
До сих пор попытки отрегулировать коллекторский рынок на основании решений высших судебных инстанций давали неутешительные результаты.
13 сентября 2011 года Высший арбитражный суд в своем информационном письме № 146 пришел к выводу, что уступка банком лицу, не обладающему статусом кредитной организации, не требует согласия заемщика. Однако радость коллекторов оказалась преждевременной. В судах общей юрисдикции к мнению коллег из арбитражной системы (в которой с коллекторами судится Роспотребнадзор) не всегда прислушивались, и судебная практика в различных регионах складывалась противоречивая, в результате чего и появились разъяснения со стороны пленума Верховного суда.
Однако и постановлением пленума ВС суды пользуются весьма по-разному. Так, уже есть попытки придать ему обратную силу. Судья Верховного суда Виктор Момотов, комментируя постановление пленума, указывал, что его действие будет распространяться только на кредитные договоры, заключенные после принятия документа. Однако региональные судьи начали ссылаться на постановление пленума, рассматривая дела в отношении долгов, проданных до его принятия.
Кроме того, коллекторам, получившим по цессии от банков кредитные договоры с пунктом о согласии заемщика на переуступку прав требования третьей стороне, тоже не поздоровилось в судах. И парадоксальным образом — тоже
В таких условиях коллекторам остается надеяться на принятие специального закона.
Закон и ныне там
О том, что для регулирования коллекторской деятельности нужен специальный закон, коллекторы заговорили еще семь лет назад, вместе с профессиональным сообществом его разрабатывало Минэкономразвития. «Пик активности коллекторов пришелся на 2010 год,— рассказывает источник «Ъ» в Минэкономразвития.— Тогда несколько коллекторских ассоциаций вышли к нам с уже разработанными предложениями, мы разрабатывали итоговый вариант». По словам источника «Ъ» в Минэкономразвития, в 2011 году активность коллекторов по продвижению законопроекта пошла на убыль — вероятно, в связи с тем, что Высший арбитражный суд выпустил свое письмо о законности передачи долга третьему лицу без предварительного согласия заемщика, и коллекторы решили, что рынок цессии проживет и без закона.
Теперь коллекторы снова возлагают все надежды именно на специальный закон. «Он закроет правовой вакуум между рядом законодательных актов, постановлений судов с точки зрения разъяснения формулировок, прав и обязанностей всех участников процесса взыскания»,— уверен Сергей Шпетер, вице-президент Национальной службы взыскания. Тем временем совет при президенте по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства раскритиковал уже готовый к внесению в Госдуму проект закона Минэкономразвития о коллекторской деятельности и отправил его на доработку. «Учитывая, что и само Минэкономразвития, и профильный департамент возглавили новые люди, работа над законом о коллекторской деятельности пока не ведется»,— говорит источник «Ъ».
У них
На Западе в законодательной базе, регулирующей сбор просроченной задолженности, основной упор, как правило, делается на защиту потребителей от некорректных приемов сбора задолженности. При этом, например, в США любой гражданин с соответствующим кредитным рейтингом (скорингом) может покупать у кредиторов просроченные долги для дальнейшего истребования или перепродажи. На практике долги выкупают лишь специализированные коллекторские компании либо специализированные юридические агентства. Впрочем, в США некоторые современные крупные коллекторские агентства в свое время были образованы как частные партнерства между двумя и более компаньонами. Формирование законодательной базы, на основании которой сейчас работает коллекторский рынок США, началось в 1970-х годах на фоне роста доступности потребительских кредитов. Во многом на основании законов штатов в 1970 году был принят Закон о добросовестном предоставлении кредитной отчетности. В нем оговаривался статус коллектора, порядок создания кредитных бюро, которые во взаимодействии с банками имели право собирать соответствующую информацию о кредитной истории потребителей и на федеральном уровне присваивать потребителям кредитный скоринг (FICO score). Нередко банки уступают задолженности коллекторам после того, как конкретной задолженности присваивается статус «на списание» (просроченный платеж более чем на шесть месяцев).
В США и других западных странах задолженность может продаваться и перепродаваться несколько раз. Судебные разбирательства в США происходят в основном не
В Великобритании современная законодательная база о продаже и взыскании чужих задолженностей также начала формироваться в 1970-х годах. Законы о защите прав заемщиков и руководства для граждан и коллекторов модернизируются каждые несколько лет. В отличие от США, в Великобритании коллекторы подлежат государственному лицензированию и подотчетны государственному Управлению по справедливой торговле (OFT). Так же, как и в США, в Великобритании законы, регулирующие деятельность коллекторских компаний, сосредоточены в основном на защите потребителей от неправомерного обращения со стороны коллекторов.
В Германии право взимать чужой долг имеют лишь юридические фирмы и коллекторские агентства, также имеющие соответствующее разрешение. Местные законы всячески стимулируют как заемщиков, так и коллекторов улаживать вопросы в досудебном порядке. За просроченные платежи розничным заемщикам начисляется дополнительный годовой процент — 5% от суммы неуплаченного долга. Судебные разбирательства осуществляются по положениям Гражданского кодекса Германии, а также Закона о взыскании платежей, принятого в 1982 году.
«
Владислав Котельников, начальник отдела по возврату просроченной задолженности Райффайзенбанка.
— После принятия постановления пленума Верховного суда № 17 ряд коллекторов уже столкнулись с отказами судов в принятии исков о взыскании купленных у банков долгов. Обращались ли к вам коллекторы с требованием выкупить такие долги обратно?
— Обсуждения возможности buy back портфелей с цессионариями у нас были, но они были направлены на определение общих позиций, как банка, так и коллекторских агентств, чтобы они могли выстраивать свою стратегию на ближайшее будущее. Но требований обратного выкупа не было. В любом случае мы будем основываться на общей арбитражной практике, которая признает легитимными сделки цессии между юрлицами по уступке прав требования.
— То есть вы не рассматриваете для себя возможность обратного выкупа ранее проданных долгов у коллекторов?
— Мы — нет. Портфели находятся у коллекторов определенный период времени, когда они получают возврат сумм, потраченных на покупку портфеля, но одновременно несут операционные расходы, поэтому применить двустороннюю реституцию в данном случае сложно. Мне вообще неизвестны случаи, когда бы банки выкупали целые портфели.
— А если говорить о единичных случаях — коллектор уже получил отказ в суде
— Нет, в данной ситуации мы также не готовы на это пойти. Банк придерживается разумного подхода, а именно на момент заключения сделок цессии прошлых периодов ни банк, ни цессионарии даже не могли предполагать, что на рынке цессии возникнут те проблемы, которые мы наблюдаем сейчас. Также из формулировок п. 51 постановления ВС прямо не следует, что ранее заключенные сделки теперь ничтожны.
— Насколько вообще велик риск того, что заемщики будут оспаривать продажу долга коллекторам
— Да, но они носили единичный характер, и в 100% случаев суды отказывали в оспаривании сделки, так как на момент уступки права требования задолженность перед банком действительно существовала и ГК РФ не требует согласия заемщика на проведение цессии. После выхода постановления ВС вряд ли
— Тем не менее в августе вы отказались от продажи портфеля просрочки объемом 1 млрд руб. коллекторам и списали его с баланса. Почему вы приняли такое решение?
— У нашего банка достаточно консервативная политика по работе с проблемными портфелями. Мы активно пользовались цессией лишь в 2010 году, впоследствии большую часть задолженности успешно взыскивали самостоятельно. Под просроченные кредиты, о которых идет речь, давно были созданы 100-процентные резервы, поэтому убытков при списании мы не фиксировали. Учитывая, что ясности в вопросе, распространяется ли постановление пленума Верховного суда на уже заключенные договоры, пока нет, мы сочли, что будет быстрее и безопаснее списать эти долги, так как во многих кредитных договорах не было необходимого согласия заемщика на продажу.
— Такую же позицию заняли и другие банки, например Юникредит-банк. Нет ли здесь предпосылок для более активного сотрудничества банков с коллекторами по агентской схеме — вместо продажи долгов?
— Такие предпосылки действительно есть, и мы уже наблюдаем, что на фоне роста спроса на агентские услуги по взысканию долгов крупнейшие игроки подняли комиссии с 20—22% до 28—30% от суммы взысканного долга.
— А как со сделками цессии обстоят дела у «дочек» Raiffeisen Bank International в других регионах?
— Европейский банковский опыт насчитывает не одно десятилетие, таких проблем, как у нас, там уже нет и не будет. Европейские банки проводят сделки цессии на ежемесячной и ежеквартальной основе при достижении определенных критериев. Например, в Чехии ежемесячно уступаются права требования по портфелям проблемных активов в объеме сотен тысяч евро, а за год — около €5—6 млн.
— Как вы считаете, почему Роспотребнадзор так настойчиво выступает именно против продажи долгов и продолжает настаивать на том, чтобы вообще запретить сделки цессии?
— Мне непонятно, почему Роспотребнадзор сконцентрировал все свои усилия на очень маленьком сегменте клиентов — на злостных неплательщиках, ведь портфели, которые продаются коллекторам, имеют высший знак отсутствия качества и лояльности к банкам, поэтому речь идет об узком сегменте заемщиков. При этом при составлении тарифной политики любой банк учитывает уровень потерь
— Роспотребнадзор выступил с очередным заявлением, что законодательное регулирование коллекторской деятельности не требуется и все вопросы между банками и гражданами-должниками решит принятие закона о банкротстве физлиц. Вы согласны с такой позицией?
— Абсолютно нет. Коллекторский бизнес прочно вошел на финансовый рынок, и он должен иметь законодательное регулирование, чтобы были понятны права и обязанности всех сторон и не возникало спорных моментов, которые мы видим сейчас. Принятие же закона о банкротстве физлиц, напротив, пошатнет весь финансовый сектор. Помимо расходов из бюджета на создание многочисленных мест арбитражных управляющих потребуется также ликвидация финансовой безграмотности для клиентов, которые побегут банкротиться, не понимая дальнейших последствий. По сути, клиента сразу загоняют в долговую яму, и ему, как банкроту, ни один банк кредит больше не даст.
Интервью взяла Ольга ШЕСТОПАЛ
«Тут уже и до мнения, что возвратность кредита — это тоже навязанное условие, рукой подать»
Александр Морозов, президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств, президент Финансового агентства по сбору платежей (ФАСП).
— После выхода постановления пленума Верховного суда (ВС) № 17 должники стали активнее оспаривать передачу прав требования по кредитам коллекторам?
— Глобального увеличения исков со стороны должников об оспаривании сделок по продаже долгов коллекторам не произошло, хотя такие случаи накапливаются. Эти разбирательства необходимо довести до Верховного суда, чтобы он, проанализировав их, дал дополнительные разъяснения.
— Отразилось ли
— Решение ВС способствовало замедлению роста количества сделок цессии, так как некоторые банки решили притормозить продажу, так же как и профессиональные инвесторы в плохие долги задумались о том, как им изменить правила выбора портфелей так, чтобы минимизировать риски.
— Как ФАСП изменило подходы работы на рынке цессии?
— Мы стали закладывать в договор с продавцом положения о том, что в случае оспаривания сделки мы можем вернуть уплаченные деньги.
— Сталкивались ли вы с отказами судов в принятии иска о взыскании долга с заемщика от коллектора в связи с принятием постановления пленума ВС?
— Я слышал, что такие случаи были, но конкретно какие-то из них обсуждать не готов. У нас, например, был прецедент, когда суд решил, что согласие на уступку прав требований, даже подписанное заемщиком в кредитном договоре, может считаться навязанным условием. Тут уже и до мнения, что возвратность кредита — это тоже навязанное условие, рукой подать. Такие случаи будем, безусловно, оспаривать.
— Что делать коллектору, если заемщик оспорил сделку цессии, а условие в кредитный договор не включил банк?
— На самом деле ситуация интересная: есть кредитор, который выдал кредит, есть новый кредитор, который купил права требования по этой сделке, и должник. Отношения между новым кредитором и старым решаются в Высшем арбитражном суде, который считает, что никаких проблем в продаже долгов без согласия заемщика нет. А вот отношения между новым кредитором и должником регулируются в Верховном суде, который такие сделки без согласия заемщика не признает. То есть коллектор, который вложил деньги в портфель, с одной стороны, не может потребовать разворота сделки от старого кредитора, с другой стороны, не может вернуть деньги, которые он потратил на покупку долга, взыскав их с заемщика. В такой ситуации не только коллекторы, но и многие иностранные фонды, инвестирующие в плохие долги, чувствуют себя некомфортно. Поэтому коллекторам пока остается лишь следовать действующим положениям ГК и взыскивать задолженность вплоть до высших судебных инстанций. В таком случае у Верховного суда появится возможность в конце концов прокомментировать правильным образом полную нелогичность такой ситуации в своих очередных разъяснениях.
— С ваших слов получается, что ситуация пока безвыходная, но далеко не все настроены пессимистично. Некоторые коллекторы требуют дисконт при покупке портфелей, в которых нет соответствующего согласия заемщика, или договариваются с банками о возможности возврата денег. Насколько эффективны эти меры?
— Такого рода сделки всегда носят кулуарный характер, поэтому сказать точно, что
— Чтобы увеличить объемы долгов, взыскиваемых в досудебном порядке, коллекторы идут на акции по списанию значительной части задолженности при погашении остатка долга. Насколько это результативно?
— Этот инструмент работает, но не всегда. Если заемщик не хочет платить и в принципе не идет на контакт, он может даже и не узнать, что у него есть такая возможность. Как правило, этими акциями пользуются не более половины должников. К тому же если заемщик не согласился воспользоваться таким предложением с первого раза, то второй раз делать его не имеет смысла. Демонстрация того, что коллектор готов бесконечно уступать, только расхолаживает должников.
— Банкиры жалуются, что коллекторы
— Такого рода расчеты имеют право на существование, и они все чаще используются в договорах между коллекторами и банками. Видя хорошую эффективность по взысканию, клиент и взыскатель договариваются о каких-то других условиях, потому что главное для кредитора — это чистые сборы, то есть сколько коллектор взыскал в пользу банка минус размер комиссии. Однако конкретных цифр привести нельзя, они для всех участников разные.
— В Роспотребнадзоре уверены, что смягчение формулировки пленума ВС относительно возможности переуступки прав требований по розничным кредитам произошло под давлением коллекторов. Это так?
— Мы направляли свои пожелания и предложения исполнителям, готовившим постановление пленума. Одновременно свои предложения направляли участники банковского рынка. Но члены пленума ВС тоже не просто так вдруг собрались и решили эту тему обсуждать — ее
— Роспотребнадзор категорически против принятия закона о коллекторской деятельности. Учитывая это, каковы шансы, что закон все же появится?
— Я надеюсь на конструктивный диалог. Борьба в этой ситуации вообще недопустима. Есть должники, они же заемщики, права которых отстаивают различные организации, есть кредиторы, и есть процедура взыскания, принятая во всем цивилизованном мире. Разрешить конфликт интересов можно, лишь четко описав правила игры. Надеюсь, когда политические страсти улягутся, возобновится обсуждение законопроекта с участием Минэкономразвития и других ведомств, в том числе Минюста, обладающего опытом в части исполнительного производства, ведь коллекторы — по сути, частные судебные приставы.
Интервью взяла Ольга ШЕСТОПАЛ
Александра БАЯЗИТОВА, Евгений ХВОСТИК
