Сокращение инвестиционного банкинга — мера вынужденная, но необходимая для успешного преодоления кризиса, считает председатель совета директоров швейцарского UBS Аксель ВЕБЕР. Банкир, в недавнем прошлом возглавлявший центробанк Германии, рассказывает о том, каким образом UBS рассчитывает сохранить прибыльность в условиях ухудшения финансовой обстановки и ужесточения регулирования.
—
— Мы делаем то, что является правильным для обеспечения успешного будущего UBS. Мы являемся крупнейшим в мире институтом по управлению частным капиталом. Это визитная карточка нашей марки, и в этом всегда была наша сила. Кроме того, мы самый большой универсальный банк Швейцарии. Как инвестиционный банк мы намерены в будущем полностью ориентироваться на потребности клиентов, что предполагает, в частности, эмиссию корпоративных облигаций или же оказание консультационных услуг при слияниях. Что касается торговли сложными финансовыми продуктами с твердой процентной ставкой, то в этом сегменте на глобальное лидерство мы никогда не претендовали и продолжим сокращение этой деятельности.
— Вы сокращаете этот бизнес добровольно или же поступаете так, потому что новые правила достаточности собственного капитала не оставляют вам другого выбора?
— Многие банки до конца еще не осознали, чем обернутся для их бизнеса новые правила достаточности собственного капитала, когда в 2019 году они заработают в полном объеме. Мы же, напротив, представляем себе этот новый мир очень четко. Кроме того, принятая в Швейцарии регламентация предъявляет к нам еще более жесткие требования, чем та квота доли собственного капитала в 10%, которая предписывается сводом правил «Базель III». Да, давление регулятора имеет место. Но изменились и условия рынка. Банки, которые нынешний подъем рынков расценивают как долгосрочную тенденцию, заблуждаются. Во всяком случае, на наш взгляд, тренд этот имеет краткосрочный характер. Ситуация будет оставаться тяжелой.
— Из ваших слов следует, что рано или поздно по пути UBS должны будут пойти и остальные банки?
— Каждый банк должен сам определяться со своей стратегией. Поскольку я в течение семи лет был одним из тех, кто лично участвовал в составлении новых правил, я очень хорошо знаю, каким будет рыночный контекст в будущем. К регламентации достаточности собственного капитала добавятся ведь еще и правила закрытия банков и регулирования теневых банков, которые пока находятся в стадии разработки. Кроме того, существует лишь немного глобальных инвестиционных банков, которые наряду с этим бизнесом имеют и другие сильные подразделения. А ведь UBS является именно таким институтом. Мы лидеры и в управлении частным капиталом, и в традиционном бизнесе, поэтому мы можем себе позволить жестко ограничивать инвестиционный банкинг. Мы знаем новые правила и действуем из собственных побуждений. Не могу исключить, что это станет побудительным мотивом и для других.
— Не означает ли сокращение инвестиционного банкинга еще и признанием поражения?
— Я не стал бы называть это поражением. Мы определили наш дальнейший путь, и в известной степени это есть возвращение к нашим прежним традициям. Мы делаем упор на свои основные направления. Год тому назад 65% нашего капитала были связаны с деятельностью инвестиционного подразделения, доля которого в общей прибыли концерна составляла в лучшие кварталы 30—35%. В будущем инвестиционный банкинг должен привлекать менее одной трети нашего капитала, но его доля в общей прибыли по-прежнему должна равняться почти одной трети.
— UBS намерен уменьшить свой баланс на 300 млрд франков. Не грозит ли подобное сокращение убытками?
— Этим вопросом занимается команда наших экспертов в составе 300 человек. И портфель, о котором идет речь, проблемных активов не содержит. Речь тут идет об обычных для рынка бумагах, для части которых мы просто продлим срок погашения. Если же появятся интересные варианты их продажи, то мы эти возможности используем. Благодаря нашей силе в плане обеспеченности капиталом никакой необходимости спешить у нас нет. Поэтому-то я и не ожидаю сколько бы то ни было существенных убытков.
Перевод Александра ПОЛОЦКОГО
