Продажа полноценного ликвидного банка, привлечение средств инвесторов на IPO происходит совершенно по другим правилам, нежели обанкротившегося. Раны залечиваются, шрамы — нет. Они становятся боевыми медалями.
Подняться за последние годы на восьмую и 12-ю позиции по размеру активов в российском банковском рейтинге банку «ФК Открытие» и Бинбанку помогла ставка на крайне агрессивную стратегию роста. Сами участвовали в санации сразу нескольких крупнейших финансовых институтов. Сами же явили миру и мегарегулятору раны, полученные в бою. Проигрыш в конкурентной схватке с госбанками программировал стагнирующий спрос.
Что стало триггером применения ЦБ новой модели оздоровления на деньги налогоплательщиков, жесткой для собственников, обнадеживающей для вкладчиков и уязвимой для критиков? Только ли соответствие системообразующим критериям при оценке этих частных банков и нежелание регулятора вызвать панику в финансовом секторе, или рациональный и трезвый долгосрочный расчет? И кто здесь в медалях, а кто со шрамами?
Масштабная чистка банковской отрасли 2013—2016 годов поставила точку в модели экстенсивного развития, когда стало понятно, что такого роста спроса на банковские продукты, как в нулевые, мы больше не увидим. И жирный восклицательный знак сомнительным операциям в российской банковской системе. Результат — в памятных 340 отозванных Центральным банком лицензиях. Этап чистки банковского сектора — лишение лицензий недобросовестных агентов было необходимой мерой ограничения «беловоротничковой» преступности. Результатом явилось сжатие теневой экономики, облегчение сбора налогов в бюджет. Медали Центробанку по этому поводу раздают ведущие эксперты, отмечая важность этой работы в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Шрамы от этой чистки, конечно, остались, но не в карманах налогоплательщиков.
Применима ли предыдущая логика чистки банковского сектора к не справившимся с рыночным аппетитом частным гигантам индустрии? Системные ли это проблемы или неизбежные трудности с качеством вновь приобретенных активов? Центробанк, крупнейший источник капитала в системе, своими действиями отвечает утвердительно на вторую часть вопроса. «Основной этап по очищению сектора пройден, — сообщает нам Анатолий Аксаков, председатель комитета Госдумы по финансовым рынкам. — Кредитные организации, осознав, что ЦБ настроен серьезно и последовательно проводить работу по очищению системы, начали менять свою политику, стали аккуратными и в своей деятельности с точки зрения законов и нормативов. Сейчас будет, скажем так, тонкая настройка процесса».
У новой схемы финансового оздоровления, когда регулятор, по сути, выступает ключевым инвестором санируемых банков, участвуя в рекапитализации банков, появилось немало критиков. Заявляют о грядущем огосударствлении отрасли, о деньгах налогоплательщиков, потраченных впустую и разгоняющих инфляцию.
Иметь такого акционера, как ЦБ, мечтал бы любой. Другое дело, что это создает особую ситуацию: ведь мы в последние 20 лет пытались избавиться от этого. Сейчас мы, по существу, присутствуем в начале новой эры, когда «будут появляться своего рода новые Сбербанки, где акционером будет регулятор», — говорит Андрей Костин, председатель правления ВТБ.
Бизнес-омбудсмен Борис Титов называет новый механизм оздоровления консолидацией, централизацией банковской системы и ее убийством, пугает запуском печатного станка. Сливает, мол, ЦБ деньги в яму, дешевле было бы просто обанкротить.
Первое. Насчет дешевле. В новой схеме ЦБ, обеспечивающий непрерывную деятельность санируемых банков, главным условием выдвигает жесткий контроль на всех этапах, минимизацию рисков возможных злоупотреблений. Надо ли акцентировать внимание на том, что банкротство точно не дешевле. Минимизация злоупотреблений — деньги ли это налогоплательщиков? Косвенно, конечно, да. И в случае с такими гигантами индустрии — деньги немалые.
Второе. Затраты на выплаты страховых возмещений. На 1 сентября зафиксированы обязательства перед населением по вкладам у Бинбанка на сумму 533 млрд рублей и 502 млрд рублей у банка «ФК Открытие». Объем ответственности Агентства по страхованию вкладов немногим меньше. В сумме почти триллион.
Затраты на выплаты страховых возмещений вместе с прямыми потерями от «эффекта домино» среди кредиторов? ЦБ фиксирует: по состоянию на 1 июля 2017 года 39 крупнейших финансовых групп с суммарными активами свыше 200 млрд рублей имели вложения в обязательства санируемых организаций на сумму свыше 1 трлн рублей. Из которых порядка 50% приходилось на необеспеченные операции, в том числе и депозиты. Что значат для налогоплательщика риски финансового сектора в 1 трлн рублей? Страдает ли он в случае полного коллапса 39 связанных обязательствами финансовых учреждений?
Шрамы же при реализации примененной новой схемы финансового оздоровления остаются в карманах бывших собственников. Мы видим информацию о списании субординированных обязательств обоих финансово-кредитных учреждений на общую сумму 265 млрд рублей. Ни один клиент, инвестор или партнер Бинбанка не пострадал от текущей процедуры санации. В то время как в банке «Открытие» издержки несут три категории субъектов: сами собственники, топ-менеджмент и держатели субординированных еврооблигаций, акций, торгуемых на бирже.
Итак, суммируем. Потенциальные риски злоупотреблений при санации по старой схеме или банкротстве, страховые выплаты от АСВ почти на триллион рублей, «эффект домино» от потерь кредиторов в размере триллиона — и сравниваем с артикулируемыми затратами на спасение гигантов банковского сектора. ЦБ их оценивает сейчас суммарно в 500—700 млрд рублей. С такой арифметикой и дети в школе справятся, не только налогоплательщики.
Кстати, деньги, идущие на фондирование, не создают избыточной ликвидности, не расширяют денежное предложение и инфляционного давления на экономику не оказывают. А льготная кредитная схема, предоставляемая ЦБ санируемым банкам, предполагает, что деньги, полученные по этим кредитам, вернутся обратно в бюджет России.
Почему, возникает вопрос, не применили прежний механизм оздоровления с поиском стратегических инвесторов, готовых совместно с АСВ вложить деньги в спасение кредитных организаций? Ответ вопросом на вопрос. А много ли нашлось бы стратегических инвесторов? Ввиду огромных масштабов и дороговизны интерес мог возникнуть только у крупнейших финансовых холдингов и госбанков. При этом госбанки и так испытывают приток клиентов из-за нестабильной ситуации в банковской сфере и вряд ли заинтересованы в столь масштабных вложениях. Иностранным инвесторам теоретически, да, интересны такие активы, но не в этой фазе политики санкций и макроэкономики. Во что инициирование санации по старой схеме могло вылиться для налогоплательщиков, можно только представить. Слухи, неопределенность, паника... Семантический ряд продолжаем бесконечно — благо приобретенный опыт уже имеется. Так стоила ли овчинка выделки? Инициация поиска гипотетического стратегического инвестора ценой потери доверия ко всей банковской системе.
Есть ли опасность огосударствления банковского сектора, основные риски которого — непрозрачные и некачественные кредиты, доступ к ним приближенных чиновников и политических групп? И связанных с этим возможных проблем госбанков, спасаемых традиционно за счет средств налогоплательщиков. Конечно, в России, где госбанки контролируют большую часть банковского сектора, эта ситуация должна вызывать обеспокоенность. Банки — такой же бизнес, в котором необходима конкуренция и частная собственность. Но глава Центробанка Набиуллина заявляет о том, что в перспективе Бинбанк и «ФК Открытие» ждет IPO: «Нам не нужен лишь один стратегический инвестор, мы хотим сделать эти банки публичными настолько, чтобы было публичное размещение и чтобы массовым инвесторам было это интересно». Так что, мягко скажем, риски избыточного огосударствления банковского сектора сильно преувеличены и всего лишь предлог для лоббистской риторики.
Финансовую эффективность новой схемы санации еще предстоит проанализировать экспертному сообществу, по факту проведенных мероприятий. Но есть еще один заметный плюс впервые применяемой новой схемы. Эффект от нефинансовых методов воздействия на рынок может оказаться куда существеннее. Во-первых, последовательная работа национального регулятора стимулирует остальные банки наращивать собственный капитал и ограничивать рисковые кредитные портфели. А во-вторых, нашим глазам, усилиями Микаила Шишханова, основного владельца Бинбанка, презентован новый тип ответственного поведения собственника, непосредственно влияющего на сохранение устойчивости и перспектив развития бизнеса. Рынок видит передачу его собственных не заложенных по кредитам активов в размере 70 млрд рублей на баланс санируемого банка, слышит его месседж: «Я каждый день в банке. Хочу довести процесс передачи без эксцессов. И пока ЦБ не отправит в отставку, буду работать бесплатно». И реагирует соответственно.
По итогам III квартала Бинбанк фиксирует 10-процентный отток средств с рублевых вкладов физических лиц, потери же с начала года и того меньше — 5%. При этом валютные депозиты юрлиц даже растут на 15%. Доверие клиентов оказывается вполне конвертируемой валютой и измеримо в конкретных цифровых значениях. Напрашивается невольное сравнение с показателями динамики вкладов населения банка «ФК Открытие», где фиксация оттока идет на уровне 25%. Хотя схема оздоровления для обоих банков равнозначна, трактовка ответственности, открытости, прозрачности бизнеса у каждого финансово-кредитного учреждения своя. И свой кредит доверия.
Шансы велики, что все эти действия акционеров Бинбанка в сотрудничестве с регулятором помогут финансово-кредитному учреждению быстро обрести стабильность, выйти на операционную прибыль и наращивание капитала. И речь уже будет идти не о сохранении бизнеса, а о его развитии. А продажа полноценного ликвидного банка, привлечение средств инвесторов на IPO происходит совершенно по другим правилам, нежели обанкротившегося. Раны залечиваются, шрамы — нет: они становятся боевыми медалями.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
