С сентября 2017 года статистика Росстата и Банка России однозначно говорит нам об улучшении уровня жизни. Ускорился рост зарплат, в 2018 году наконец начали расти реальные доходы населения, а рост необеспеченных потребительских кредитов превысил 10%. Опросы ФОМ также свидетельствуют о том, что все больше граждан готовы делать крупные покупки. При этом доля доходов, направляемых на накопление, снижается, а это, как правило, сопровождается ростом потребительской активности. Действительно, на рынок розничного кредитования вернулся долгожданный бум — портфели растут темпами свыше 15%. Последний раз такой рост кредитов фиксировался в докризисные месяцы 2014 года. Парадокс в том, что единственный сектор, который никак не ощущает оживления спроса, — это розница и услуги, хотя именно они должны в первую очередь реагировать на новый потребительский всплеск. Куда же уходят деньги населения — из выросших доходов и свежевыданных банковских кредитов?
Обратимся к цифрам. Согласно Росстату, благодаря рекордно низкой инфляции реальные зарплаты населения (за вычетом инфляции) выросли на 7,8% к апрелю 2017 года. Без учета инфляции — заработную плату в среднем по стране повысили более чем на 10%. Если посмотреть на более широкие показатели доходов (кроме зарплаты к ним относятся доходы от предпринимательской деятельности, социальные пособия, пенсии, инвестиционные доходы) и вычесть обязательные платежи (квартплату, страховки, кредиты) и инфляцию, то получится, что реально они выросли на 5,7%. И это лучшие показатели с мая 2014-го: в 2015—2017 годах доходы населения падали.
Но это статистика, про которую говорят: «Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика». Есть гораздо более интересные вещи, которые практически не подвержены погрешностям статистического учета. Это социальные опросы населения (когда респондент просто говорит, хуже или лучше ему стало жить) и банковские балансы — если розничный портфель растет, значит, растет и потребительская активность, а следовательно — розничная торговля и экономика в целом.
Индекс потребительской уверенности (по Росстату) находится в I квартале 2018 года на отметке минус 8. Эта отметка — среднее арифметическое из оценки потребителями собственного положения, ожиданий и оценки благоприятности крупных покупок. Хотя индекс остается в отрицательной зоне (то есть в массе своей население настроено пессимистично), однако его значение — максимальное с III квартала 2014 года. Следовательно, в основном население согласно с тем, что жить стало лучше и даже чуть-чуть веселее.
Независимый от Росстата источник, ФОМ, отмечает все большую долю респондентов, готовых к крупным покупкам. В последнем отчете за май 2018 года 13% опрошенных ответили, что в ближайшие три месяца планируют крупные покупки с целью ремонта (в сентябре 2017 года таких было 11%). Общая доля граждан, планирующих крупные покупки, выросла с 32% в сентябре до 35% в мае этого года. А в целом индекс крупных покупок ФОМ вырос с 83 пунктов в мае 2017-го до 90 пунктов в мае 2018-го. То есть устойчивая положительная динамика налицо.
Подсчеты Банка России подтверждают тренд активизации потребителя — бум розничного кредитования вернулся на банковский рынок. Портфель ипотеки еще в начале марта не только перевалил за 4 трлн рублей, увеличившись на 17% за год, но и ускорил рост по сравнению с 2016—2017 годами. Не отстает и автокредитование: портфель вырос на 16%, притом что в 2015 году — первой половине 2017-го автокредиты преимущественно «выгашивались». Необеспеченное кредитование (в том числе кредитные карты) увеличилось на 13% — в кризисные годы этот сегмент также сокращался, а двузначные темпы роста портфеля последний раз фиксировались в 2014 году. То есть банки подтверждают: потребитель проснулся и пошел за финансированием крупных покупок.
Эту приятную картину роста всеобщего благосостояния и оптимизма портит только одно обстоятельство: розничная торговля растет несопоставимо низкими темпами по сравнению с ростом доходов и задолженностью по кредитам. Формально рост розничной торговли составляет чуть выше 2% в апреле и держится в диапазоне 2—3% с сентября 2017 года. Рынок платных услуг населению в целом показывает схожие цифры: рост за январь — апрель 2018 года — ниже 2%, рост оборота кафе и ресторанов в сопоставимых ценах — 3%. Так куда же население тратит выросшие доходы и привлеченные в таких масштабах кредиты? Ведь рост в 2—3% сложно назвать активизацией спроса.
Предположим, что потребительский спрос уходит в интернет-торговлю. Причем значимую часть составляют трансграничные покупки в зарубежных интернет-магазинах, 90% которых, по данным АКИТ, приходятся на китайские. А они, как известно, не фиксируются Росстатом. На них в прошлом году пришлось 36% покупок в Интернете, или 374,3 млрд рублей. Относительно 2016 года оборот вырос на 70 млрд рублей, или на 23%. Однако даже если учесть данные цифры в обороте розничной торговли страны, то такой прирост «отъест» лишь 0,2% от роста внутренней розничной торговли — на уровне статистической погрешности. Косвенно данную статистику подтверждает и Почта России, которая отчиталась о росте числа посылок на 26% в 2017 году. Однако вряд ли можно говорить о том, что значимая часть потребительского спроса проходит мимо Росстата.
Помимо розницы, должно было активизироваться потребление услуг (маникюры, стрижки, репетиторство и туризм) параллельно росту доходов и кредитов. Но и здесь не сходится: рост такой же, как и в торговле. Возможно, весь этот «ненаблюдаемый» рост спроса уходит в теневой сектор экономики: репетитор свою деятельность и доходы не декларирует, налоги не платит, для статистики таких услуг не существует. При этом есть сектор услуг, который точно можно отследить, — зарубежный туризм. Абсолютное большинство туристов из страны вылетают, а пассажирооборот авиакомпаний легко отслеживается. Тут действительно можно увидеть повышенную активность: за январь — апрель 2018 года российские авиакомпании перевезли на 12,4% больше пассажиров, что уже сопоставимо с ростом кредитов и доходов. Получается, что новые доходы население тратит, в том числе и на путешествия.
Так что же происходит с розничной торговлей и потребительским спросом? Помимо того, что некая часть спроса уходит в «ненаблюдаемые» Росстатом сектора, можно отметить еще парадокс «невидимых» для Росстата доходов. Например, МВФ оценивает долю теневой экономики в РФ в 33,7%, а рост заработных плат Росстат рассчитывает только по наблюдаемым компаниям. Если предположить, что в крупных и средних компаниях (преимущественно наблюдаемых Росстатом) ситуация действительно стабилизировалась и начала улучшаться, то население, занятое в теневом секторе, продолжает ощущать «снижение» доходов. В результате растущий спрос со стороны официально трудоустроенных граждан компенсируется снижением уровня жизни прочих групп, а значит, в стране растет расслоение — и экономическое, и социальное.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Комментарии