Профицит подкрался незаметно

Сейчас в банковском секторе прямо на наших глазах происходит знаковое событие, которое остается в тени. Банки медленно, но верно вступают в период профицита ликвидности — чего не фиксировалось с 2011 года.

В широком смысле это означает, что на рынке есть лишние рубли — настолько лишние, что кредитные организации не могут им придумать лучшего применения, нежели отнести в Банк России на депозит под низкий процент. (На сегодняшний день ставка, по которой Банк России принимает у коммерческих банков рубли, составляет 10%.)

Технически банки всегда держат часть денег на корреспондентском счете или депозитах в Банке России просто с целью управления ликвидностью. Одновременно с этим кредитные организации также заимствуют деньги регулятора на короткие сроки (преимущественно неделя). Как правило, это разные группы банков. Чтобы понять, какова сейчас ликвидная позиция сектора (профицит или дефицит ликвидности), можно ориентироваться на разницу между объемами привлеченных и заимствованных у регулятора средств.

Пик дефицита ликвидности в секторе был пройден в декабре 2014 года и составлял 6 трлн рублей чистого заимствования у регулятора со стороны банковской системы. Тогда ставки на межбанковском рынке взвились до небес, вкладчики при обвале рубля в панике изымали средства, добавил масла в огонь и ЦБ, повысивший ключевую ставку, чем еще больше напугал участников рынка. В результате доверие к банковской системе у вкладчиков в целом и у банков друг к другу опустилось если не до нуля, то до очень невысоких значений. Занимать можно было преимущественно у ЦБ.

Однако уже с 2015 года вкладчики вернулись вслед за высокими ставками — желание получить высокий доход победило страх перед банками. Активно помогал стабилизации рынка и Минфин, хотя это, скорее, «побочный эффект» от снижения цен на нефть. Высокий уровень дефицита бюджета означает, что фискальные власти расходуют больше, чем собирают налогами у экономических агентов. И эти избыточные расходы — дефицит — оказываются в конечном итоге средствами на счетах в банковской системе.

Если верить статистике регулятора, со стороны Минфина (дефицит плюс политика более активного размещения временно свободных средств в коммерческих банках) в 2015 году пришло 3,1 трлн рублей (при дефиците бюджета 1,95 трлн), еще более 500 млрд рублей — от снижения наличности в системе (как правило, это возвращение средств, которые население хранило «под подушкой» в банках). Еще почти 500 млрд рублей добавил банкам ЦБ — чуть более 100 млрд за счет изменения нормативов обязательных резервов, остальное — за счет интервенций (регулятор покупал валюту за рубли, то есть количество рублей увеличивалось).

В 2016 году приток ликвидности продолжился: только за прошедшие три месяца со стороны Минфина в банковскую систему поступил еще 1 трлн рублей, и более 500 млрд — снижение наличных в обращении. В итоге с февраля 2016 года в банковской системе закрепился профицит ликвидности — количество средств, размещенных в ЦБ, превысило количество средств, занятых у него же. Правда, в налоговый период система пока все равно уходит в дефицит — как правило, это 20—25-е числа месяца. Однако если учитывать прогнозируемый дефицит бюджета и вкладчиков, которые продолжают накапливать средства (очевидно, на депозитах, отрытых еще по высоким ставкам 2015 года), то в ближайшие месяцы можно ожидать закрепления ситуации с избыточной ликвидностью даже в налоговые периоды.

Переход к профициту ликвидности в секторе означает, что мы вступаем в эру низких ставок. Вскоре Банк России будет вынужден отказаться от аукционов РЕПО на неделю и перейти к депозитным аукционам. Учитывая темпы поступления средств от Минфина, это вопрос нескольких месяцев. Переход к депозитным аукционам — продолжение тренда на снижение ставок межбанковского рынка и, вероятнее всего, уровня ставок в экономике в целом.

В ближайшее время нарастание профицита неизбежно, до тех пор, пока, во-первых, бюджет расходуется с большим дефицитом и, во-вторых, нет активного роста кредитного портфеля. Первый фактор, учитывая текущее состояние нефти, будет действовать как минимум в 2016—2017 годах. Второй — пока ситуация в экономике не стабилизируется. Учитывая, что пик спада ВВП все же пришелся на 2015 год, а с конца 2016 — начала 2017 года мы, вероятно, перейдем от сокращения экономики к ее стагнации, можно ожидать начала роста кредитного портфеля банков со второго полугодия 2016 года. Тем не менее низкая активность и большие риски (если не предполагать возвращения цен на нефть к докризисным уровням) вряд ли позволят ожидать кредитного бума. А небольшой рост кредитного портфеля будет лишь ограничивать темпы роста избыточной ликвидности.

Для населения в этой ситуации есть и плюсы, и минусы. С одной стороны, вкладчики вряд ли смогут получать доходность, сопоставимую с предыдущими периодами. Значит, для любителей накоплений лучше открывать «длинные» депозиты сейчас (если не успели их открыть по более высоким ставкам ранее). Даже если сейчас доходность кажется маленькой, скорее всего, через полгода-год она будет еще ниже. С другой стороны, для желающих занять, особенно «по-крупному», при наличии хорошей кредитной истории и финансового положения, можно ожидать появления все большего и большего числа интересных предложений от банков.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции