​С больной головы на здоровую

В одном федеральном СМИ на днях появилась публикация о том, что деньги из России за рубеж стали выводить с помощью государства — имеются в виду Федеральная служба судебных приставов и арбитражные (третейские) суды. Однако судебные приставы не наделены полномочиями выявления признаков преступления. И не обязаны сообщать в правоохранительные органы о факте их совершения.

Заявленная в статье позиция ЦБ, что суды должны выявлять признаки легализации, не может быть применена в судебной практике. А заявление, что суд должен отказывать в иске на том основании, что у истцов и ответчиков нет движения по счетам, противоречит российскому законодательству и здравому смыслу.

Если в суд поступает исковое заявление от иностранной компании к ответчику — российской компании по конкретному договору и с фактами невыполнения обязательств, суд обязан рассмотреть иск, приняв решение в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации.

Судебные приставы лишь реализуют исполнительный лист. Чтобы обвинять их в участии в криминальной схеме, нужно доказать умысел. Это — состав уголовного преступления. Обвинять ФССП в добросовестном исполнении своей работы, даже если результат этой работы используется преступниками в корыстных целях, на мой взгляд, некрасиво.

Как же должна выглядеть борьба с преступлениями в сфере легализации «отмывания» денежных средств?

Легализация регулируется статьей 174 Уголовного кодекса РФ, которая звучит следующим образом: «Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем в целях придания правомерного вида владению, пользованию, распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом».

У этого преступления есть два признака. Первый: необходимо совершать финансовые операции или сделки. Второй: средства, с которыми совершаются эти операции, должны быть заведомо приобретены преступным путем.

Само описание состава этого преступления указывает на банковскую сферу — денежные операции в нашей стране проходят только через банковские счета. Кто может контролировать этот процесс? Конечно, банк через ЦБ.

Кто выявит заведомость и преступность? Выявлением заведомости и преступности приобретенных средств должны заниматься правоохранительные органы. В уголовном праве существует целый комплекс мер по доказыванию и выявлению преступников и участников схемы.

Правоохранительные структуры проводят оперативно-разыскные действия по выявлению и фиксации признаков преступления фигурантами в рамках досудебной проверки, готовят материалы уголовного дела. После завершения следствия материалы направляются в суд с обвинительным заключением в отношении конкретных лиц. Суд проводит судебное разбирательство и выносит приговор. Так сегодня выглядит процедура привлечения к уголовной ответственности.

Но, чтобы выявить преступление, правоохранительные органы должны получить откуда-то информацию. Получить эту информацию они могут либо от участников процесса, либо от органов или организаций, опосредованно связанных с выводом денег за пределы РФ.

Правом выявления признаков совершения легализации наделен Банк России. Он делает это через инструкции, направляемые в российские банки, — по выявлению признаков совершения легализации или «отмывания». Банки, в свою очередь, отслеживая ежедневно расчетно-кассовые операции своих клиентов, выявляют признаки в соответствии с инструкциями Центробанка. Затем сообщают о выявленных признаках непосредственно в ЦБ, а он уже направляет информацию в МВД для принятия решения о пресечении преступления и привлечении виновных к уголовной ответственности.

Известно, что ЦБ уже разрабатывал подробные инструкции три года назад — в отношении признаков легализации по внутрироссийским сделкам. По сделкам с нерезидентами таких инструкций не было. Заявленная ЦБ и преданная огласке «молдавская схема» и была выявлена три года назад.

Что такое «молдавская схема»? На самом деле ее не существует. Просто суды обязаны рассматривать поступившие к ним иски от участников гражданско-правовых сделок. Причем неважно, находится третейский суд в Молдавии или одна сторона сделки находится там, а другая — в России. Нет разницы: суд рассматривает иск и принимает решение в соответствии с законом. «Молдавской схемой» процесс назвали из-за места нахождения суда.

Есть Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже, к которой Россия присоединилась в 1962 году; есть Нью-Йоркская конвенция о приведении в исполнение арбитражных иностранных решений, которая была заключена в 1958 году. В соответствии с этими документами нерезиденты могут обращаться в любой третейский суд в государствах, присоединившихся к данным конвенциям.

Так что никакой схемы нет: просто преступники использовали решение суда как легализацию денежных средств. Суд не может выявлять признаки легализации, потому что их нет в законе. И опять же суды не наделены полномочиями это делать.

Подобные истории возникали в 1990-х годах и в 2000-х, когда с помощью решения судов производились рейдерские захваты. Между компаниями заключалась фиктивная сделка в отношении конкретного завода. Дальше эта сделка легализовывалась через любой районный суд. Получив судебное решение с исполнительным листом, стороны приезжали на завод — с исполнительным листом и судебными приставами выгоняли собственников. Те потом долго судились, доказывая свое право на собственность. Суды в итоге признавали подложность первичных документов. Но к тому моменту завод уже расхищался, старым собственникам доставались «рожки да ножки».

При этом суды в этих историях не играли криминальную роль, а выполняли свою функцию — рассматривали спор. Повторюсь, чтобы обвинять суд или приставов в отмывании, нужно доказывать умысел совершения преступления.

Итак, по внутрироссийским операциям ЦБ три года регулирует деятельность банков документами. При этом регулятор не сделал новых инструкций по работе с нерезидентами. Очевидно, сразу после заявлений о причастности к криминальной схеме судебных приставов Банк России заверил общественность, что в ближайшее время начнет разрабатывать специальные инструкции.

Как действующий судья, скажу: инструкции должны быть основаны на реальной судебной практике приговоров государственных судов о привлечении к уголовной ответственности по статьям «легализация» и «отмывание денежных средств». Только в этом случае можно с большой долей вероятности получить «правильные» признаки преступления, подходящие для квалификации реальных правонарушений.

Почему преступники выбрали для реализации своих схем именно третейские суда, а не государственные? Потому что третейское разбирательство по закону проводится в закрытом режиме. Оперативно узнать информацию о поданных исках каких-либо участников процесса, о выданных судебных решениях практически невозможно. Третейские суды сами не могут публиковать картотеку дел, и, таким образом, информация находится в тени.

Как президент Союза третейских судов, я, еще когда разрабатывался новый ныне действующий федеральный закон «Об арбитраже» (третейском разбирательстве) РФ № 382, предлагал поправку, чтобы по умолчанию сделать третейские разбирательства открытыми. Более того, сейчас ведется подобная картотека для открытых судебных разбирательств — называется БИТР (бюро информации о третейских разбирательствах). Размещена она на сайте Союза третейских судов, где публикуются сведения о вынесенных третейскими судами решениях. Однако информация добывается сложным путем через письменное согласие участников третейского разбирательства на открытый процесс.

Если бы в 2015 году поправка об установлении открытого режима третейских разбирательств была принята Госдумой, удалось бы перекрыть лазейку для легализаторов. И не пришлось бы оправдываться за третейские суды.

Эксперты связывают волну интереса к схеме вывода денежных средств за рубеж с начавшейся реформой третейских судов. Реформа стартовала 1 ноября 2016 года. До сих пор ни один третейский суд не получил новой лицензии для деятельности, хотя крупные игроки подали документы в конце прошлого года.

В рекомендации ЦБ способа борьбы с новой схемой отмывания денег отражается негатив в отношении третейских судов, хотя впрямую арбитраж не виноват. Считаю, произошла подмена понятий. Возможно, преследуется цель очернить реформу третейских судов.

В этой ситуации банкам беспокоиться не стоит. Пока не поступят инструкции ЦБ, банкам не надо ничего выявлять, никуда отправлять информацию — только по своей собственной воле, обязанности нет.

Банки сегодня имеют инструкцию по внутренним сделкам. Кредитные организации обязаны по определенным признакам проверять движение по счетам, запрашивать первичную документацию при выявлении признаков сомнительности сделки. И при непредоставлении этих данных блокировать счета клиентов, передавать материалы в ЦБ для дальнейшей передачи в правоохранительные органы. По сделкам с нерезидентами банковская система ждет регламентирующих документов от ЦБ.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции