Нет денег, чтобы разориться

До вступления в силу закона о банкротстве физических лиц 1 октября 2015 года Минэкономразвития прогнозировало 4 млн подобных дел уже в первый год его действия. На 1 августа зафиксировано лишь немногим более 10 тыс. дел о банкротстве на всю Россию. Что пошло не так?

Больница имени Петросяна

Вечером 24 августа Арам Петросян захватил московское отделение Ситибанка на Никитской улице. Он представился обанкротившимся предпринимателем из Подмосковья. Бомба в руках Петросяна в итоге оказалась муляжом, через три часа захваченные им заложники были освобождены, а сам захватчик добровольно сдался главному московскому полицейскому.

По словам Петросяна (накануне попытки теракта он записал видеообращение к президенту России), таким образом он хотел показать несостоятельность закона о банкротстве физлиц. «Я гражданин России, я имею право требовать. Первое — признать на государственном уровне банкротства физических и юридических лиц болезнью, второе — создать институт, который занимался бы этими проблемами, решал бы их», — говорил Петросян в видеообращении.

Действительно, вступивший в действие 11 месяцев назад закон, что называется, «не пошел». К 1 августа 2016 года, по данным Finzdor, запущено 10 328 процедур банкротства физлиц. Из них 6 980 дел с процедурой реализации имущества и 3 348 — с реструктуризацией задолженности. Всего на эту дату физлицами подано около 30 тыс. заявлений о банкротстве, а завершено таких дел менее 300, что близко к нулю в сравнении с ожидаемыми масштабами.

Напомним, что официально объявить себя банкротом и попробовать доказать это в суде может каждый российский гражданин с долгом более 500 тыс. рублей и задержкой по выплатам от трех месяцев. При этом необходимо быть неплатежеспособным. Дела о банкротстве физлиц рассматриваются арбитражными судами.

Банки.ру узнал у экспертов и заинтересованных, почему не работает закон о банкротстве физических лиц и что в нем надо менять.

«Как только тебя объявят банкротом — это как табличка на тебе будет»

Александр Рязанов, частный предприниматель, учредитель ООО «Проф ИТ» (город Можайск):

— Я про этот закон знаю очень мало: когда его только приняли, читал об этом в СМИ, но сам текст закона не видел. Считаю, что подобный закон нужен, потому что он дает возможность людям, которые оказались в сложной долговой ситуации, более цивилизованно ее разрешить — чтобы коллекторы не приставали, чтобы процедура была более упорядоченная.

Но тут есть и отрицательные стороны. Не могу сказать точно, какие, так как, повторюсь, сам закон не читал. Но подозреваю, что есть в нем не очень приятные вещи. Потому что иначе все, кто формально имеет право признавать себя банкротом, проходили бы эту процедуру охотно. Так что если кто-то попадет в ситуацию, когда его можно по закону признать банкротом, я бы не советовал допускать до того, чтобы воспользоваться этой возможностью. 500 тысяч рублей не такая большая сумма, но как только тебя официально объявят банкротом — это как табличка на тебе будет. Вроде бы это просто слова, но на самом деле все понимают, что нет. Поэтому никому не советую.

«Государству есть смысл в отдельных случаях помочь нуждающемуся деньгами»

Анатолий Селюков, профессор кафедры правового регулирования экономики и финансов Института государственной службы и управления РАНХиГС при президенте России:

— Закон является реакцией государства на огромную задолженность многих граждан перед банками. Порядка 600 тысяч человек имеют необеспеченный долг в объеме около одного триллиона рублей.

Однако закон не выполняет свою миссию, поскольку очень сложной является процедура пользования механизмом банкротства для людей, не имеющих соответствующих знаний и денег, чтобы заплатить за помощь специалистам.

В целом его содержание в основе своей составлялось под обеспечение интересов кредиторов. В тексте закона следует прописать положение о том, что банк обязан подробно и в письменном виде давать разъяснение об условиях договора с гражданами. Банк обязан самостоятельно и за свой счет решать вопросы страхования ответственности будущих заемщиков — физических лиц. Запретить банкам пользоваться услугами коллекторов, если речь идет о должниках — физических лицах.

Государству в отдельных случаях есть смысл помочь нуждающемуся гражданину деньгами, нежели ждать, пока он возьмет кредит, а потом либо обанкротится, либо покончит жизнь самоубийством. К таковым случаям для оказания помощи можно, например, отнести потребность в деньгах на лечение, решение жилищной проблемы и т. п.

Чтобы решить проблему необеспеченных по материальным признакам кредитов физических лиц перед банками, необходимо при органах социальной защиты или при местных администрациях создать специальные комиссии, которые должны стать третьей стороной конфликта между банком и должником. В задачи таких комиссий должна войти реальная помощь заемщику: юридическая консультация и помощь в оформлении документов.

Комиссия должна взять своеобразную опеку над малоимущими гражданами, чтобы своевременно оказывать им необходимую помощь. В противном случае наши граждане будут вымирать, а граждане других государств будут постепенно занимать места ушедших.

«Банкротство не должно стать способом «сравнительно честного» обмана кредитора»

Борис Воронин, директор Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА):

— Накануне вступления в силу закона о банкротстве в СМИ часто высказывались ожидания (иногда радостные), что коллекторы могут потерять значительную часть должников за счет того, что люди массово воспользуются процедурой банкротства. Сами взыскатели понимали, что на банкротство пойдут в первую очередь те заемщики, которые и так отказываются общаться с кредитором, и опасались больше, что закон спровоцирует рост мошенничества. В результате ни те ни другие ожидания не оправдались.

Банкротство не снизило принципиально объемы коллекторского рынка или уровень контактности должников. Эти тенденции и так имеют место, но процедура банкротства оказалась слишком немассовым явлением, чтобы на них повлиять. Повального использования банкротства в мошеннических целях среди потребителей кредитных услуг тоже пока не наблюдается. Судебная практика только начала складываться, но в ней уже есть случаи, когда суд сохраняет обязательства должника ввиду его недобросовестности.

Концепция этого закона изначально содержала противоречия. С одной стороны, заявлялось, что он поможет широким массам обездоленных и закредитованных найти выход из долговой ямы. С другой стороны — что процедура будет достаточно сложной (и потому дорогостоящей) для противодействия недобросовестным заемщикам. В результате закон работает, по сути, так, как должен — как способ решения неразрешимых финансовых проблем добросовестного должника, — но немного не на той социальной прослойке, под которую создавался. Банкротство и не должно стать способом «сравнительно честного» обмана кредитора. К сожалению, площадные демагоги предпочитают говорить о недобросовестных должниках как о модели поведения, требующей защиты.

«Ни один управляющий за 10 тысяч рублей заниматься банкротством не возьмется»

Наталья Коцюба, общественный омбудсмен по вопросам банкротства, президент ассоциации «Межрегиональная саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих»:

— Действие закона о банкротстве физлиц не приобрело ожидаемых масштабов, поскольку не было обеспечено финансирование проведения процедуры банкротства. До 15 июля этого года закон предусматривал минимальную планку вознаграждения арбитражного управляющего на уровне 10 тысяч рублей. Ни один управляющий за такие деньги заниматься банкротством не возьмется, тем более что в процессе он еще должен за свой счет оплачивать уведомления в прессе и рассылку запросов. С 15 июля эту ошибку в некоторой степени исправили, единовременное вознаграждение арбитражного управляющего подняли до 25 тысяч, плюс увеличили процент от реализации имущества.

Однако это лишь частичное решение проблемы. Парадоксально, но люди, которые хотят признать себя банкротами и по закону списать с себя колоссальные долги (иногда многомиллионные), не считают нужным найти 50—100 тысяч рублей на оплату услуг арбитражного управляющего.

Отдельная сторона вопроса — банкротство малообеспеченных граждан (в том числе пожилых), которые в свое время набрали кредитов и сегодня оказались в ловушке. Они не могут найти даже 10 тысяч, чтобы положить их на депозит суда. Минэкономразвития сейчас прорабатывает вопрос о том, чтобы государство компенсировало управляющим расходы по банкротству малоимущих граждан. Новый состав Госдумы может его рассмотреть.

«Простому человеку неоткуда взять деньги на процедуру банкротства»

Алексей Петропольский, генеральный директор юридической компании URVISTA:

— Закон мне не нравится в первую очередь из-за недоступности и дороговизны для простого гражданина, который взял кредит. У нас подавляющее большинство потенциальных банкротов взяли кредиты до миллиона рублей и не могут их вернуть, живут за пределом бедности. Они и хотели бы «обнулиться», чтобы начать жизнь заново, открыть фирму или устроиться на работу, возможно, взять ипотеку, но на сегодняшний момент у них нет такой возможности. На погашение кредита нет средств, и подать на банкротство они не могут, потому что сама процедура под ключ обойдется в районе 200 тысяч рублей — включая услуги адвокатов, арбитражных управляющих и саму процедуру вместе со всеми пошлинами. Если бы у человека были эти деньги, он бы, наверное, и не стал инициировать саму процедуру. Ею пользуются только те, кто залез в многомиллионные кредиты. Эти люди пользуются законом не в благих целях, они просто списывают с себя долги, которые могли бы вернуть, или украденные у банков деньги. Простому же человеку неоткуда взять деньги на адвокатов и представительство.

Банкротство физических лиц, по-хорошему, нужно передвинуть с арбитражных судов и арбитражных управляющих на мировые суды, что упростило бы эту процедуру для физлиц. Арбитражные суды перегружены — сейчас от момента подачи заявления до начала рассмотрения дела и первых слушаний проходит от двух до трех месяцев. Само банкротство продолжается минимум год. Не менее года идет процесс по выявлению собственности, потому что судья назначает каждое новое слушание не раньше чем через месяц. Мировым судам было бы проще, но они не имеют права этим заниматься.

Следует также отменить институт арбитражного управляющего при банкротстве физлиц. В 90% случаев у физического лица, которое хочет сделать себя банкротом, ничего нет. Там нечего считать и нечего искать, поэтому арбитражный управляющий и не нужен.

«К сожалению, зачастую арбитражные управляющие проводят процедуру банкротства слишком долго»

Алена Ермоленко, старший юрист корпоративной практики «ФБК Право»:

— Закон о банкротстве физлиц, безусловно, сырой, к нему есть масса претензий.

В России банкротство фактически работает только в двух режимах: либо конкурсное производство (или реализация имущества у физических лиц), когда имущество банкрота распродается и, если что-то удается выручить, пропорционально делится между кредиторами; либо заключается мировое соглашение с конкурсными кредиторами в случае, если банкроту удается найти инвестора, который погашает его долги с рассрочкой.

Оздоровления, или «больницы для банкротов», как назвал это Арам Петросян, в России действительно нет или почти нет — формально такая процедура законом предусмотрена для юридических лиц, но либо не проводится совсем, либо проводится очень формально.

Создание эффективной системы финансового оздоровления банкротящихся предприятий было бы, конечно, полезно. Будет ли основой для формирования этого института уже существующая система арбитражного управления или создадут специализированную организацию — не так важно. Важно, чтобы это были квалифицированные специалисты, которые приходят в процедуру банкротства именно с целью «оздоровить» должника.

К сожалению, зачастую арбитражные управляющие проводят процедуру банкротства слишком долго (средний «возраст» банкротства — 5—8 лет), поэтому незначительная конкурсная масса, которую удается сформировать, идет на погашение расходов самой процедуры, а не на погашение требований конкурсных кредиторов.

«Сейчас через банкротство от долговой нагрузки освобождаются бенефициары юридических лиц»

Денис Фролов, партнер юридической компании BMS Law Firm:

— Заработавший с 1 октября 2015 года институт банкротства физических лиц не решил основную проблему — цивилизованное избавление гражданина от долговой нагрузки. Большинство должников прячут от кредиторов всё, что можно спрятать. Поиск имущества и денежных средств должника становится головной болью кредитора.

Институт банкротства физических лиц должен в первую очередь защищать граждан, объективно попавших в трудные финансовые условия вследствие потери работы, болезни и иных негативных жизненных ситуаций. Сейчас фактически через банкротство от долговой нагрузки освобождаются бенефициары юридических лиц, дававших поручительства по кредитам последних.

Рассматривая дело, судья не выясняет причины, по которым гражданин просит признать себя банкротом. В задачи судопроизводства выяснение этих обстоятельств не входит, что правильно. Было бы правильнее создать орган, который на досудебной стадии оценивал бы причины финансовой несостоятельности, их объективность, возможные пути восстановления платежеспособности.

В настоящее время вектор банкротства направлен на освобождение от долгов. Разумнее развернуть его в сторону восстановления платежеспособности, недопущения повторного банкротства, соразмерного удовлетворения требований кредиторов. В ином случае дважды пострадавшей стороной будут кредиторы. Первый раз — когда должник не исполнил денежное обязательство. Второй — когда безвозвратно освободился от исполнения обязательства.

«Мы подаем заявления о банкротстве должников в пилотном режиме»

Александр Пахомов, старший вице-президент, директор департамента проблемных активов ВТБ 24:

— Лишь незначительная доля клиентов ВТБ 24 находится в процессе банкротства — менее 8 тысяч человек, это доли процента.

В ВТБ 24 выстроена система отслеживания публикаций о банкротстве должников — заемщиков, поручителей, залогодателей. В случае появления такой публикации банк включается в дело о банкротстве. В отдельных случаях мы и сами подаем заявление о банкротстве должников, но пока окончательно не апробировали новую для России процедуру банкротства граждан, делаем это в пилотном режиме: с момента ее введения в октябре прошлого года подали около 40 заявлений. Примечательно, что заявления банка побудили нескольких из этих 40 должников изыскать средства и полностью погасить задолженность.

Закону необходимы более четкие нормы, определяющие режим работы с совместным имуществом супругов, а также порядок обращения взыскания на единственное жилье, принадлежавшее должнику, в случае его смерти.

Эмма ТЕРЧЕНКО, Banki.ru