«Назовут это не налогом, а изъятием сверхдоходов»

Чем обернется для российского бизнеса нашумевшая налоговая идея помощника президента Андрея Белоусова изъять у 14 крупных российских компаний более 500 млрд рублей?

— Помощник президента Андрей Белоусов выступил за увеличение налоговой нагрузки для металлургов, горнодобытчиков и химиков. С 14 компаний рассчитывают получить 513,66 миллиарда рублей. Какая логика тут может быть, помимо желания собрать средства для выполнения «майских указов»?

— Тема неравномерности налоговой нагрузки в разных секторах поднималась давно. Еще после 2003—2004 годов нефтегазовые, металлургические и другие сырьевые компании начали получать дополнительные прибыли. Сначала от роста цен на нефть, а потом поднялись цены и на других сырьевых рынках. В 2004 году для «нефтянки» была создана новая налоговая система, которая значительную часть дополнительных доходов, так называемых windfall income, изымала. Для металлургов, газовиков и представителей других сырьевых отраслей такого ужесточения налоговой нагрузки не произошло. То есть давно ставился вопрос, что нужно обратить внимание, например, на «Газпром» и металлургов. Сейчас тема снова на поверхности.

— Белоусов настаивает, что нужно выравнять рентабельность по EBITDA нефтегазовых компаний и компаний из списка. Оправдан ли такой подход?

— Разница в рентабельности, действительно, есть. Но важно, чтобы анализ был проведен не только с точки зрения рентабельности оборота, рентабельности текущей деятельности, но и с точки зрения рентабельности капитала. Ведь в конечном счете мы же должны стремиться обеспечить равную норму рентабельности инвестиций. Два этих индикатора идут рядом, но иногда сильно различаются — рентабельность активов обычно ниже, чем рентабельность оборота по отраслям. Эта тема заслуживает дополнительного внимательного обсуждения, чтобы изъять действительно те windfall income, которые не являются заслугой компаний, и при этом не убить курицу, несущую золотые яйца.

— Основной владелец НЛМК Владимир Лисин уверен, что предложенные меры будут поощрять неэффективность компаний, а значит, есть риск снижения инвестиций. Так ли это?

— Когда мы говорим о рентабельности по EBITDA, речь идет об обороте. А данные о доходности капитала обычно используются для оценки инвестиционных проектов. На мой взгляд, именно изменение доходности капитала служит ориентиром для инвестиций. Здесь Лисин говорит о влиянии на инвестирование, указывая на результаты из расчетов рентабельности по обороту. Получается, спор и с той и с другой стороны идет о разных вещах. Конечно, нужно просчитать влияние изменений и на текущую деятельность, и на инвестирование, ведь у всех компаний разная капиталоемкость производства.

— Инициативу Белоусова раскритиковали и в Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП). Насколько серьезным тут может быть противостояние бизнеса и власти?

— Естественно, начнется торг. РСПП достаточно влиятельная организация. Другое дело, что даже в РСПП позиции будут разными. Те же самые нефтяники, которые давно говорят о несправедливой налоговой нагрузке на них, представляют значительную силу в объединении. В лучшем случае они будут держать нейтралитет, в худшем — поддержат это решение.

Но тут есть еще один важный момент: предложение совпало с очередным санкционным раундом, когда непонятны перспективы целого ряда секторов. Скорее всего, обсуждение этого вопроса будет отложено до прояснения ситуации с санкциями.

— А как на практике может быть реализована идея дополнительного сбора?

— Аналогичную задачу уже решали в Великобритании, где власти пытались собрать излишки доходов генерирующих компаний после приватизации в отрасли. Там это решили с помощью единоразового сбора, чтобы не рушить всю налоговую систему. Может быть, нам тоже стоит подумать о каких-то разовых мерах. Если системно внедрять новый налог, это будет целая дискуссия, которая может затянуться на годы. Так уже было с налогом на добавленный доход для нефтяников.

— Ранее в Минфине заявляли, что после повышения НДС другие налоги не будут меняться еще шесть лет. Но, как мы видим, предложения президенту поступают. Нет ли в этом лукавства?

— Раньше тоже декларировали, что налоги до 2018 года повышаться не будут. Но вместо этого изменялись неналоговые платежи, отменялись какие-то льготы. Сейчас если это назовут не налогом, то тоже можно будет утверждать, что налоговая система неизменна. Можно назвать это изъятием сверхдоходов. Но вопрос не в наименовании, а в эффекте.

— А какого эффекта стоит ждать?

— 500 миллиардов рублей — это примерно 0,5% российского ВВП. Далеко не все средства, накопленные предприятиями, используются для инвестирования. Компании тоже копят на «черный день». В основном эти деньги они не торопятся инвестировать из-за недостатка внутреннего спроса и экономической неопределенности. Нехватки денег нет. Иными словами, в краткосрочном периоде такое повышение налоговой нагрузки никак не повлияет на текущую производственную деятельность, если не «обирать всех подряд». Но вопрос в том, приведет ли это к увеличению инвестиционной привлекательности экономики, ее диверсификации. Кроме того, важно понимать, как эти деньги будут использованы. Есть опасения, что их «вбухают» в крупные инфраструктурные проекты, долгострои, а стоит развивать производство. Заплатив, бизнес должен увидеть, куда пошел каждый миллиард.

Беседовала Юлия КОШКИНА, Banki.ru