Лет эдак много тому назад, как сейчас помню, внесли депутаты законопроект, грозящий существенным ростом цен на лекарства. Документ во всех смыслах странный. Ведь все лекарства, даже не отягощенные определением «жизненно важные», таковыми, по сути, являются. Прихожу в Госдуму, чтобы строго спросить с одного из авторов. Вернее, в силу статуса — глава комитета по экономполитике — с самого статусного «внесанта». Почему, негодую, такой антинародный проект предложили? Законодатель, громко хлопая ресницами, смотрит то на меня, то на документ, опять на меня, потом — в себя, потом честно выдает: «Это я внес?». Вы и четверо ваших коллег, просвещаю депутата. «Вот это я дал стране угля, — искренне (сразу видно, не под дурачка косил) поразился открытию законодатель. — Надо разобраться». Уж не знаю, в чем и с кем он там разбирался, но законопроект в конце концов приняли.
После этого у меня сложилось стойкое ощущение, что многие депутаты голосуют, простите, не приходя в сознание. Последний яркий пример — в конце прошлой недели первое чтение с успехом выдержал законопроект, запрещающий банкам штрафовать клиентов за досрочное погашение кредитов. И мотивацию привели «убедительную». «Для ограничения заемщика в досрочном погашении банки используют целый комплекс мер, таких как полный мораторий на досрочный возврат кредитов, установление штрафов, а также ограничение минимальных сумм. У многих банков действует система штрафных санкций, размер которых в среднем составляет около 2% от суммы досрочного погашения», — говорится в пояснительной записке к проекту. А первый вице-спикер Госдумы Олег Морозов даже блеснул «конкретным» примером: «Если взять график погашения кредита на 20 лет, то видно, что квартира по ипотеке обойдется в два раза дороже, чем если ее покупать с единовременной оплатой».
Приехали. Спрашивается — наши законодатели вообще понимают, о чем говорят? Моратории, действительно, есть — полугодовые, максимум годовые (в исключительном случае и на долгосрочные кредиты). И штрафы накладываются, но только в период действия этих самых мораториев, а не в нагрузку к ним. Ладно бы господин Морозов привел пример с годовым потребкредитом. С натяжкой, но сошло бы. Хотя, скажем, нужны человеку деньги на пару недель, но на столько ни один банк потребкредит не выдаст. Так он займет на год, а отдаст — как и планировал. Пусть банк думает, откуда вынимать деньги для нетерпеливого клиента. Ну да кто о них думает, о банках, если речь идет о благе народном. Нет, на ипотеку замахнулся первый вице-спикер. Для двадцатилетнего кредита полугодовой мораторий — ограничение воистину драконовское!
В общем, полностью лишенный смысла законопроект приняли законодатели: ни уму банков, ни сердцу избирателей. Лучше бы вытащили из своих завалов проект о стройсберкассах, который лет восемь пылится в недрах Госдумы. Тогда и квартирный вопрос, возможно, не стоял бы так остро. Я уже молчу о законопроекте о банкротстве физических лиц. Очень бы в кризис не помешал. Но нет. Куда проще отметиться заботой об избирателях на ровном месте.
Вот еще одна гениальная идея — довести страховое покрытие по вкладам до 1,5 миллиона рублей. И кого волнует, что 98,5% вкладов попадает под нынешнюю гарантию в 700 тысяч? Конечно, во многом такая гармония достигается делением, то есть дроблением вкладов, но и в этом есть своя сермяжная правда — диверсификация рисков. Предположим, затея пройдет. Чем все закончится? Сольют все деньги и отнесут в какой-нибудь стремный банк, где под такую сумму им процентов 17—18% годовых отпишут, посетовал знакомый банкир. Такая обещанная доходность о чем говорит? Да о том, что в условиях избыточной ликвидности банк откровенно признается: «Люди добрые, дайте денег. Нам никто больше не дает». Так похнычет-похнычет да и грохнется. Придется платить страховку из фонда, куда, может, этот банчик заштатный три копейки внес.
Вот что любопытно: упомянутый законопроект внес депутат с техническим образованием. На кнопки жать, не спорю, дело техники, а вот за финансовые инициативы лучше бы знающие люди отвечали. Куда ж остальные-то мчатся? Молчит Госдума. Не дает ответа.
