Николай Кротов: «Современные банкиры совершенно не похожи на своих «предков»

​

Август для летописца российской банковской системы Николая КРОТОВА имеет особое значение: 24 августа 1998 года была подписана в печать его первая книга «Рождение коммерческих банков (свидетельства участников)». Не было человека, который бы не иронизировал в тот момент по поводу названия. На дворе бушевал финансовый кризис, в котором суждено было сгинуть многим героям его книг, а ведь они как раз хотели отмечать в тот момент десятилетие со дня начала своей деятельности. Но тем драматичнее и интереснее получалась история. Вот что сам Николай КРОТОВ поведал информационному агентству Banki.ru.

— О чем ваши книги, как вы собираете для них материал?

— Одним из важных источников, на изучении которых я базируюсь, являются опрос непосредственных участников событий. За девять лет я опросил около двухсот людей, игравших самую активную роль в становлении российской банковской системы. Некоторые профессиональные историки с недоверием относятся к таким свидетельствам. Дескать, документы — это всегда что-то более надежное. Но в данном случае с этим можно поспорить. Парадоксально, но факт: архивы конца XX века будут чрезвычайно неполными. Значительно менее представительными, чем коллекции документов советского времени. Впрочем, чему удивляться. Один из рассказов, который я записал, был, в частности, посвящен «реформе» Минфина. Рассказывал замечательный финансист Михаил Алексеев, впоследствии успешно трудившийся в ОНЭКСИМбанке, очень крупный специалист в депозитарном деле (основа учетной системы рынка ценных бумаг), да и во многих других вопросах, а в ту пору — ответственный работник советского Минфина: «В конце 1991 года пришли новые «комиссары» и дали команду — к завтрашнему дню очистить кабинеты. Не передать дела, а именно очистить». Очистить, так очистить. Многие документы просто были выброшены или уничтожены. А Алексеев просто захватил никому не нужный жесткий диск ЭВМ, обслуживающей министерство. Только поэтому некоторые материалы министерства сохранились… Пусть в личном архиве. В государственных архивах их нет!

Я уже не говорю о том, как велась банковская документация (в первую очередь, понятное дело, в расчете на налоговые органы), как она терялась. Где теперь, например, архив банка «МЕНАТЕП», в каком гниет болоте (как было объявлено, туда провалились два КАМАЗа с документами по дороге в прокуратуру)? Конечно, устные свидетельства обязательно субъективны. Но дают бесценную информацию, которой в архивах просто нет. Если их сопоставлять, проверять, картина получается интереснейшая.

Вот предположим, Сингапурский кризис 1976 года в советской (да-да, это не опечатка) банковской системе, когда лопнуло сингапурское отделение лондонского Моснарбанка, с 350 миллионами долларов убытка. Руководителя отделения судили, приговорили к расстрелу. Но из материалов того процесса полноценного представления о том, что же произошло, составить невозможно. Я по этой теме опросил двенадцать очевидцев. В том числе и того самого руководителя отделения Вячеслава Рыжкова (от смерти его спасли коллеги, в том числе Виктор Геращенко, которые объяснили, что он будет необходим стране живой — как свидетель на переговорах по выколачиванию долгов). Расспросил членов комиссии, разбиравшейся в вопросе, коллег, работавших в то время в Сингапуре, выводящих банк из кризиса. Кстати, именно после этого за успешно поработавшим там Геращенко закрепилась кличка «Геракл».

Да и дело при ближайшем рассмотрении оказалось абсолютно неоднозначным. Человека, работающего по законам капитализма (а как еще работать в Сингапуре?), судили по УК РСФСР! И ущерб, если бы высшие органы хотели, в первую очередь, не устраивать показательную порку, а дело сделать, не был столь большим. А коррупции в деле не было совершенно, во что теперь нашим современникам, испорченным многочисленными примерами, сложно поверить. В каких это еще найдешь документах? Любые мемуары несут на себе печать личности их автора, даже древние летописи, что же делать. Я вот оказался в роли «банковского Нестора-летописца».

— А с кем из уникальных людей вам приходилось беседовать?

— Мне очень сложно выделить кого-то конкретно. Все они сами по себе неординарны! Если говорить о сфере моих личных интересов, то я бы сформулировал их так: меня интересует не эволюции (и даже революции) в банковских технологиях. Мне интересны судьбы неординарные люди в эпоху великих переломов. Я ведь до того, как экономической историей занялся, выпустил полтора десятка работ про зарождение политических партий в современной России, о «неформалах» (самая известная «Неформальная Россия» вышла тиражом около 100 тыс. экз.). Но и финансовая система пережила настоящую революцию, тут был аналогичный процесс.

Название второй книги «Архив русской финансово-банковской революции» не случайно (было в свое время издание, посвященное событиям русской революции начала XX века под названием «Архив русской революции»). В конце 80-х годов в стране формировалась система коммерческих банков, и людям приходилось набивать шишки, приобретать опыт буквально с нуля. Интересно же проследить, как они к новой ситуации адаптировались. Кстати, была в стране в конце восьмидесятых — начале девяностых и прослойка профессиональных финансистов (в том числе и тех, кто даже разбирался в рыночных реалиях, успев поработать за границей в интересах Советского Союза). Они с интересом смотрели на набивавший себе шишки молодняк, и практически не участвовали в процессе. Поэтому возможно олигархи получились не из них, а из молодых и неопытных.

— А почему?

— Неопытные не знали, что можно делать, а что нет. И делали невозможное. Напористо и нагло. Не боялись будущих трудностей, ибо не подозревали об их существовании. Бескомплексные были, что ли… С другой стороны, многие их завоевания оказались недолговечными. Первый коммерческий банк появился в России в августе 1988 года. Это был банк «Союз» из Чимкента (Казахстан). Второй — банк «Патент» из Питера. Вот он жив до сих пор под именем «Викинг». И, о чудо, у него тот же председатель — Алексей Устаев! Но из первых 25 российских банков, созданных в 1988 году, сейчас до наших дней дотянули, хорошо, если 3—4. Многие, такие как «Инком», «Столичный» и ряд других как раз собирались праздновать десятилетие своей работы на рынке в августе 1998 года, когда грянул дефолт…

Первыми были, конечно, люди с немалой долей авантюризма, финансовые конкистадоры. И история, которая пишется о них, нередко напоминает авантюрный роман (а порой и плутовской). С ними происходили любопытнейшие метаморфозы, как и с их банками. Кстати, занятно (теперь уже) вспомнить: я был, возможно, первым в России человеком, пострадавшим от проблем Содбизнесбанка, причем по очень небанальной причине. В отличие от нормальных людей, которые держат в банках деньги, я в подвалах этого кредитного учреждения хранил половину тиража второй моей книги, посвященной банкам. Ну, работали там в правлении люди, хорошо относившиеся к моему творчеству.

Уехал я в отпуск, а в банке сменились владельцы. Они непонятную «макулатуру» просто выкинули на помойку (а вернее предположить, уничтожали историю предшественников, что признайтесь, часто бывает!). Так что не скрою, за дальнейшими перипетиями событий вокруг Содбизнесбанка я следил с немалым злорадством…

Уникальные люди? Я беседовал с очень многими из тех, кто вполне подходит под эту категорию. Вячеслав Сергеевич Захаров, которого «называли крестным отцом» российских коммерческих банков. Зампред Госбанка СССР, участвовавший в создании всех первых комбанков в конце 80-х годов. Михаил Семенович Зотов, бывший председатель Стройбанка СССР, Промстройбанка СССР; без его неудержимой энергии, возможно, не было бы банковской реформы 1987 года, нашедшей свое отражение в решениях июньского пленума ЦК КПСС. Тогда был открыт путь к формированию новой системы коммерческих банков. В октябре ему исполняется 93 (девяносто три!) года, он ежедневно ездит на работу в банк и полон новых идей. Разве не уникальные?

А уже упомянутый Виктор Владимирович Геращенко, его антипод Георгий Гаврилович Матюхин. Умнейший Виктор Сергеевич Павлов. Удивительно интеллигентный Дмитрий Владиславович Тулин, одержимый идеями Андрей Андреевич Козлов (увы, больше встретиться с ним не удастся). «Мама» рынка ценных бумаг Белла Ильинична Златкис. Создатель Ассоциации российских банков Сергей Ефимович Егоров. И еще, как я говорил, двести человек, перед которыми я извиняюсь, что не включил в данный список.

В 2006 году мы с моим партнером, а теперь и соавтором Олегом Никульшиным учредили АНО «Экономическая летопись». Новое издание «Архива …» вышло в серии «Экономическая летопись России». Эти два фолианта (2 тома, форматом А-4, по 700 стр.) помог мне издать банк «Агропромкредит».

Следующей книгой, изданной к 10-летию Национально-депозитарного центра был сборник кросс-мемуаров «История российского фондового рынка: депозитарии и регистраторы» (М 2007, «Экономическая летопись», авторы-составители Н. Кротов, О. Никульшин). Представить не мог, что история учетной системы может быть настолько увлекательной! А эти «почти бухгалтеры» столь обаятельными и интересными рассказчиками! В октябре этого года выходит второй том.

— Трудно разговорить банкиров?

— Здесь есть свои методы. Для начала я вхожу в тему, чтобы иметь общие предметы для разговора, изучаю специальную литературу, брожу по Интернету. С помощью моих партнеров по «Public.Ru» собираю по газетным базам досье на своих героев. Иногда я о них знаю немногим меньше, чем они о себе помнят. На первом этапе написания книги иду к давним хорошим знакомым из мира финансов — к тем, кому я могу позволить себе задавать наивные вопросы. И когда люди чувствуют в собеседнике заинтересованность (безусловно, искреннюю, скуку спрятать нельзя!) в том, чем живут они сами, и понимание — то открывают широкие возможности для разговора. Пусть, не все осознают, зачем такая история нужна. Меня это абсолютно не трогает! Я уверен в собственной правоте и необходимости проводимой работы. Да и работа ли это! Иметь практически ежедневно удивительно интересных собеседников. Да сделать это формой своего заработка!

Я не играю в поддавки. Когда я разговариваю с человеком, я верю только ему, стараюсь ему помочь найти наиболее убедительные аргументы его действий. Но завтра я буду так же верить его оппоненту. Это второе главное условие. Когда кто-то из моих собеседников начинает вдруг ругать того или иного бывшего или нынешнего коллегу — это, разумеется, для меня повод навестить того, о ком так высказываются. Чтобы узнать и его точку зрения — и в ответ нередко при этом выясняешь много нового. И третье правило — я публикую только утвержденные материалы. Поэтому все воспоминания у нас канонические.

— А вас только Россия интересует или страны СНГ тоже?

— Страны СНГ интересуют постольку, поскольку их финансовая система связана с нашей. Я все-таки изучаю историю прошлого века (как это ни страшно звучит). А тогда мы жили одной семьей, пусть и не всегда дружной. Латвийские банки, через которые «мыли» чуть ли не все российские деньги, истории о том, как делили государственный долг и активы СССР Россия и Украина, да мало ли еще интереснейших сюжетов… Мне, кстати, пообещали организовать интервью с бывшим председателем Центробанка Украины Виктором Ющенко, знакомая такая фамилия… А нынешний председатель работал в Госбанке СССР.

— Как финансируется ваша работа?

— Первые книги мне доходов не приносили, практически выпускал их за свой счет. Потом руководство банка «Агропромкредит» решило, что поддержка подобного издания — хороший ход для создания репутации своей структуры (да и руководитель банка, сам человек очень интересный, сразу понял важность моего занятия). После этого с привлечением финансирования стало проще. Партнером по первому тому «Фондовой истории» был, как я уже говорил, НДЦ. У второго тома стало сразу три родственника — НДЦ, Регистратор «НИКойл» и Регистратор «Иркол». Замечательные люди, между прочим, их возглавляют. Без иронии и подхалимажа. Создать такие компании и провести через пороги российской финансовой стихии 90-х могут только незаурядные люди.

Сейчас я заканчиваю книгу с историей совзагранбанков. Потрясающе интересно. Знаете ли вы, что евродоллар был придуман в СССР, будущий шах Ирана возглавлял в 1923 году службу безопасности Русско-иранского банка, а вот будущего президента Кипра Георгиоса Василиу не приняли на работу в наш Московский народный банк… А, знаете, как тогда вывозили из Советского Союза на продажу золото? Пассажирскими самолетами… Под их сиденьями лежали слитки. Каждый рейс «Аэрофлота» мог доставить в Цюрих 7 тонн благородного металла.

Совсем недавно, мне сообщили о том, что на издание моей книги по истории совзагранбанков выделяют деньги… Пока не буду говорить, кто. Книга, кстати, выйдет до конца этого года.

Банкиры того поколения совершенно не похожи на нынешних коллег. Сегодняшние более технократичны и прагматичны. У них редко возникает огонь в глазах, или возникает по иной причине. А возможно, просто, я люблю совершенно разных своих героев, а новых еще плохо знаю. Придет и им черед. Найдется и у них обаяние…

— И ваши книги поступают в свободную продажу?

— Часть тиража реализуется через Интернет-магазины. А что-то дарим. Эти книги, кроме того, что интересны, видите ли, «хорошо стоят», солидно смотрятся на полках. Так что многие банкиры любят ими украшать кабинеты. Когда я пришел на интервью к Борису Федорову, бывшему министру финансов, то увидел у него на полке свое издание — купленное хозяином, как выяснилось, именно через Интернет. Вместе с книгами Бориса Григорьевича.

Сегодня мы работаем над новыми книгами. Планируем ежегодно делать 4—5 томов. Так, сейчас мы готовим историю появления в России пластиковых карточек, возникновения ПИФов. С «Агентством по страхованию банковских вкладов» мы собираемся вспомнить, как пробивала себе дорогу эта идея. Ну и как же пропустить 20-летие со дня создания первых банков в следующем году. Это уже как первая любовь!

Алексей ВАСИЛИВЕЦКИЙ, специально для Banki.ru

Фото из личного архива Николая Кротова