Несмотря на экономические проблемы еврозоны, иностранные банки все еще сохраняют интерес к российскому финансовому рынку. Хотя игрокам и приходится менять стратегии ведения бизнеса, в России финансовый сектор еще дает возможность заработать. О текущей работе и планах «дочки» Societe Generale председатель правления Росбанка Владимир ГОЛУБКОВ рассказал корреспонденту РБК daily.
— Прошлый год был для российских банков самым рекордным по полученной прибыли. Какие результаты были у вас и как они соотносятся с более ранними прогнозами?
— Мы достаточно прилично выросли в активах — на 27,5%, на 1 января этого года они по РСБУ достигли 1,2 трлн руб. На наш взгляд, это хороший результат, при этом мы проделали в течение прошлого года весьма важную трудоемкую и ресурсоемкую работу, были реализованы достаточно серьезные проекты, самый крупный из которых — слияние Росбанка с Банком Сосьете Женераль Восток (БСЖВ). В 2012 году мы рассчитываем на более активный рост. Если говорить про абсолютный объем кредитного портфеля по итогам прошлого года, то стоит учитывать продажу части просроченных долгов коллекторам.
— Большой портфель продали?
— Было несколько тендеров, по итогам прошлого года мы продали более 8 млрд руб. В основном это были совсем старые портфели.
— В этом году еще остается потенциал для очистки?
— Да, ведь это перманентный процесс — он естественен для любого банка, занимающегося розницей. Это часть кредитного процесса, поскольку всегда есть долги, которые для работы с собственным коллекторским агентством уже неэффективны с точки зрения затрат.
— Вы работаете с агентством АВД, которое является «дочкой» Росбанка?
— Мы работаем с разными структурами. Продавать самим себе — это вообще бессмысленно, потому что с точки зрения МСФО ничего не меняется, поэтому АВД в продаже нашего портфеля не участвует. Но они активно работают с нами по агентскому договору, обслуживая большую часть нашего портфеля. Помимо расчистки баланса в продаже кредитов сторонним коллекторским агентствам есть и бизнес-составляющая. Кто из них предлагает лучшие условия, тот и покупает.
— За счет чего в основном была получена прибыль прошлого года?
— Четкое соотношение можно будет назвать после публикации МСФО. Прибыль по российским стандартам сильно отличается от стандартов по МСФО в первую очередь с точки зрения резервирования. Но уже сейчас можно сказать, что большую часть прибыли, которая по итогам четвертого квартала прошлого года составила 8,5 млрд руб. по РСБУ, мы получили за счет розницы, потому что маржа в корпоративном сегменте снизилась до очень небольших размеров. В том числе и с этим связан не очень высокий рост нашего корпоративного портфеля в прошлом году.
— Не очень большая маржа — это какая?
— Чуть выше нуля.
— До 2%?
— Гораздо меньше. 2% — это очень хорошая маржа в корпоративном секторе. Если бы маржа была 2%, мы бы более активно наращивали портфель. Как правило, речь идет о марже в десятках базисных пунктов, особенно если мы говорим о крупном корпоративном клиенте.
— Были ли реструктуризированы какие-то кредиты в прошлом году?
— Конечно, реструктуризации были, но объем таких кредитов был минимальным по сравнению с 2009—2010 годами. В прошлом году мы вступили в фазу нормальной работы, хотя, конечно, еще остаются клиенты, которые в силу сложности бизнеса, реорганизации и даже банкротства подвергаются реструктуризации.
— Многие крупные банки во второй половине прошлого года уже повышали ставки для корпоративных клиентов. Как обстояли дела у вас?
— Такая тенденция была; в четвертом квартале по вновь выдаваемым кредитам у нас ставки были выше, чем в третьем квартале. Естественно, мы ориентируемся на кривую стоимости фондирования, и если она растет вверх, то вновь выдаваемые кредиты тоже дорожают. Произошедшее повышение стоимости депозитов еще не полностью отыгралось стоимостью кредитов. Маржа не восстановилась до прежнего уровня.
— Не ожидаете в этом году повышения ставок?
— Тренд повышения ставок по вновь выдаваемым кредитам возможен. За ростом депозитных ставок, что произошло в четвертом квартале прошлого года, следует увеличение кредитных. Уже видно, что снижение ставок по корпоративным кредитам прекратилось. То есть ставки сначала стабилизировались, а потом пошли вверх. Безусловно, менять ставки по выданным кредитам мы не будем, но вновь выдаваемых ссуд это может коснуться.
— Если говорить не только о фондировании, то чувствовали ли вы какое-то влияние кризиса в Европе на российский рынок?
— Не могу сказать, что Европа на нас
— А нет ли у вас трудностей, связанных с проблемами Societe Generale? Допустим, вы не фондируетесь от них, но вашим облигациям присваиваются рейтинги, учитывающие риски «мамы»?
— У нас сбалансированное соотношение кредитов и депозитов, облигаций не очень много. Бонды, которые мы выпускали, достаточно успешно размещались по хорошим ставкам, около 8% годовых. Кроме депозитов и счетов источником фондирования может выступать ЦБ, у которого можно получать кредиты под портфель первоклассных клиентов и под залог облигаций, но мы этим инструментом практически не пользуемся. С точки зрения доходности он сейчас не самый выгодный, но с ростом процентной доходности по депозитам он может стать актуальным. Кроме депозитов существуют текущие счета клиентов, которые тоже являются источником фондирования, хоть и краткосрочного. Здесь мы находимся в ситуации достаточно жесткого мониторинга соотношения по срокам и действуем даже жестче, чем по нормативам ЦБ, поскольку мы работаем по стандартам Societe Generale. В целом наш подход дает возможность сбалансированного фондирования по более низким ставкам, чем только по ставкам по депозитам, которые сейчас достаточно дороги.
— В какой сейчас стадии объединение Росбанка с БСЖВ? Подведены ли первые результаты?
— Технически и юридически процесс полностью завершен. Безусловно, ребрендинг и переформатирование отделений займут какое-то время. По плану это произойдет в крупных городах в этом году, а в более мелких мы закончим в следующем. У нас более 700 отделений, поэтому предстоит достаточно объемная работа. К 1 октября прошлого года мы завершили миграцию на единую программную платформу, мы уже единый банк с единым продуктовым рядом и технологической платформой, централизованной в Москве.
— Каковы результаты заявленной ранее программы по оптимизации расходов? В частности, сколько персонала вы сократили?
— Результатом любого объединения являются сокращение расходов и повышение эффективности бизнеса, иначе просто не было бы смысла объединяться. Программа оптимизации начала работать с середины прошлого года и продлится в течение всего 2012 года. При этом хочу отметить, что главная цель этой программы — не просто сокращение издержек, а в целом повышение рентабельности бизнеса. При объединении филиалов их число будет сокращено с 41 до 12, мы сокращаем значительный объем административных расходов. Но это лишь часть процесса оптимизации, мы также проводим централизацию бэк-офисов, передавая туда практически все операции. Но главное, что мы сейчас делаем, развиваем бизнес-функционал сети, повышаем ее способность к продаже услуг. Во фронт-офисных подразделениях мы не планируем сокращение, а в некоторых точках даже предполагаем увеличение штата, поскольку хотим наращивать продажи.
— У вас есть планы по расширению продаж за счет ПИФов и пенсионных продуктов?
— Сейчас мы в нескольких регионах делаем пилотный проект с пенсионным фондом, если результаты будут хорошие, будем наращивать это направление. Кроме того, вместе с компанией Societe Generale Insurance, как и с другими страховыми компаниями, мы активно предлагаем продукты страхования. У нас достаточно серьезные продажи и комиссионный доход от этого бизнеса.
— Есть ли планы по усилению этого направления?
— Росбанк — один из лидеров автокредитования, в рамках этого направления мы продаем весь набор страховых продуктов: каско, страхование жизни и др. В прошлом году начали развивать страхование по другим кредитным продуктам, кредитам наличными, ипотеке. Мы планируем наращивать продажу таких продуктов.
— Будете ли вы расширять корпоративный бизнес в сторону развития инвестиционных услуг?
— У группы Societe Generale большой опыт в продаже деривативов, продуктов с хеджированием и продуктов, связанных с различными форекс-операциями. Это направление мы будем активно развивать. У нас соответствующее подразделение возглавляет Юрген Гриб — он работает в тесном контакте с Парижем. Мы можем предоставить выход на европейские и американские рынки — туда, где работает материнская группа, будем предлагать клиентам различные деривативы, которых на сегодняшний день мало на нашем рынке. Вернее, в России они сегодня находятся в достаточно превентивном, зачаточном состоянии, а группа Societe Generale является лидером на рынке Европы по деривативам. Также мы планируем развивать продукты сложного хеджирования.
Мы создали внутреннюю платформу, дирекцию рынков капитала и инвестиционно-банковских услуг, которая работает совместно с инвестиционным подразделением группы в Париже. Это СП было создано в середине прошлого года, оно уже активно работает. Совместное предприятие представляет собой фактически инвестиционный банк внутри группы — это подразделение занимается развитием инвестиционных продуктов и продажей клиентам на российском рынке. Это не бренд, с которым мы выходим к клиентам, а просто наша внутренняя структура, которая позволяет наиболее эффективным образом использовать опыт. Мы вместе с парижским подразделением вкладываемся ресурсами и результат делим пополам.
Еще одно направление, которое мы развиваем совместно с группой, — это депозитарный бизнес. В рамках депозитария мы продаем услуги иностранным инвесторам, которым нужно разместить здесь свои акции. Чем больше инвесторов будут приходить на наш рынок, тем больше им будут нужны услуги депозитария и спецдепозитария, лицензией которого мы тоже обладаем. По этому направлению у нас рост на десятки процентов. В прошлом году мы получили крупного клиента: Fleming Family & Partners выбрала депозитарий Росбанка провайдером депозитарных услуг и услуг специализированного депозитария и регистратора фондов.
— Доводилось ли вам в прошлом году фондировать Societe Generale?
— Нет, такой необходимости не было. У нас был возврат кредитов, по которым истекали сроки, какие-то кредиты Societe Generale мы гасили, но фондирование мы группе не предоставляли. У них нет острой необходимости в рублевом фондировании, а долларовое на российском рынке слишком дорого, оно им неинтересно, поэтому такого взаимного обмена у нас нет. Тем более Банк России очень внимательно следит за тем, чтобы материнским структурам не предоставлялось фондирование, которое основывается на финансировании ЦБ.
— В топ-менеджементе Росбанка произошли заметные изменения, с чем они связаны? Почему решил покинуть банк Марк-Эммануэль Вивес?
— Он получил новое назначение в одну из стран присутствия Societe Generale. Это стандартная практика международной ротации кадров, принятая в группе. Марк-Эммануэль работает в России уже шесть лет, сначала он возглавлял БСЖВ, а в 2008 году пришел в Росбанк на должность первого зампреда правления. У нас он курировал процесс консолидации российских активов группы и первый этап трансформации объединенного банка, с чем мы успешно справились благодаря его непосредственному участию. Сейчас мы начали модернизацию структуры управления, и изменения в правлении связаны именно с этим. Новый топ-менеджер Франсуа Блок будет на посту первого заместителя курировать HR, финансы и риски.
Интервью взяла Екатерина БЕЛКИНА
